Лена.
— Валерий Андреевич, вы не заняты? — раздался голос из-за слегка
приоткрытой двери главврача районной больницы. Сквозь небольшой
проем выглядывала голова усатого мужчины лет сорока в полицейской
фуражке.
— А, это вы, товарищ майор, проходите. С чем пожаловали?
Очередных преступников у нас ищите? Тогда вам в хирургию.
Огнестрелы, поножовщина — это все там.
Войдя в кабинет майор осмотрелся по сторонам и приметил недалеко
от стола массивный деревянный стул вскрытый темным лаком.
— Я присяду?
— Да, конечно. Чай, кофе?
— Спасибо, не стоит… — майор достал пачку сигарет и начал нервно
вращать ее в правой ладони, молча поглядывая на собеседника.
— Вы же не помолчать пришли, я правильно понимаю? А то знаете
ли, время не резиновое, да и рабочий день мой давно закончился.
— Простите, нерв. Ваш рабочий день закончился недавно, а мой
рабочий ещё вчера. Должен был... А тут все эти проблемы… Ладно, бог
с ними. Я к вам пришел по поводу вашей пациентки — Елены Смирновой.
Она ведь ещё у вас?
— И вы туда же, товарищ майор! — ухмыльнулся доктор. — Ваши
архаровцы мне уже почти неделю обивают пороги в надежде на допрос.
И чего вы вообще прицепились к этой бедной девочке? У нее после
случившегося есть серьезные проблемы с восприятием окружающего
мира. Состояние ее психики крайне нестабильное. Депрессия, вспышки
агрессии… Ее пришлось временно изолировать от всех, или всех от
нее. Так что сейчас она в отдельной палате со всеми удобствами под
круглосуточным наблюдением специалистов. С ее психологической
травмой ей нужен только покой, а не эти ваши допросы.
— Валерий Андреевич, — сказал майор, доставая сигарету из пачки
глубоко втянув ее аромат блаженно улыбнулся. — Вы ведь не
против?
— Это вам не бар — на улице покурите.
Майор тяжело вздохнул и аккуратно засунул сигарету обратно.
— Поймите, — начал он с тоской глядя на пачку сигарет. — Никаких
вопросов у меня к ней нет, ведь все итак предельно ясно. Была
попытка изнасилования, но все участники по счастливым для Смирновой
обстоятельствам мертвы. И вроде как дело можно закрыть, но нам не
дают. На нас давят сверху и требуют ответы на очень странные
вопросы. И боюсь кроме вашей Смирновой никто на них не ответит.
— И все же своего согласия на допрос до полного выздоровления
Смирновой я не дам, это может ещё больше её травмировать. Клятва
Гиппократа знаете ли подсказывает, что ещё не время.