.
— Я так понимаю это не наш сектор?
— Да один из соседних. Там двое наших пропали сегодня.
Группа Медведя засекла их сигнал, на связь они не выходят, там
вообще с этим проблема. Хотели попасть к ним, но единственный вход
туда, который они нашли это вентиляционная шахта, остальные
завалены наглухо. Сам понимаешь, с комплекцией его ребят там тупо
не пролезть. Да и самый щуплый из моих там с трудом… Нужно их
вытащить оттуда, если живы, ну или убедиться в том что они мертвы.
Глеб сказал, что дальние прогулки тебе сейчас не опасны, а даже
полезны, но грузить тебя нельзя, так что пойдешь налегке. Ну так
что, поможешь? Мы в долгу не останемся. Время сейчас не простое,
никогда не знаешь, где может помощь пригодиться.
Естественно, я согласился. И дело тут было ни сколько в помощи
или дальнейшей поддержке Давида, скорее в том, что мне просто
надоело сидеть на месте и ничего не делать. А так будет возможность
изучить мир в относительной безопасности под прикрытием товарищей.
А если повезёт, то ещё и найду чего-нибудь полезного.
День был абсолютно скучный и бесполезный, единственное, что меня
развлекало это изучение местного бестиария, особенно всяких сильно
мутировавших форм жизни. Как оказалось, здесь все не так радостно и
за пределами определенных границ, там, где человек не контролирует
популяцию, порой попадаются реально опасные твари, способные знатно
насолить двуногим индивидам. Причем при встрече с ними тебя даже
оружие может не спасти. Прям аж проникся их возможностями и
живучестью. Благо у большинства из них слабая репродуктивная
система, а то бы всех людей за пределами Зилота давно бы уже
сожрали какие-нибудь супермутанты.
Пока я от тоски и скуки познавал окружающий мир, прошел и обед,
на котором я сидел в гордом одиночестве, а затем постепенно
наступил вечер, который унылыми темными красками стал заливать и
без того убогий убитый ошибками человечества серый мир.
В сумраке моего жилища я вышел кухню, сел на окно и просто
смотрел на редкие, мелькающие сквозь постоянные тучи, лучи солнца.
Внутри образовался какой-то неестественный даже для меня комок
грусти, который с каждой минутой разрастался все сильнее и сильнее,
заполняя естество моего разума.
Мертвый. Именно таким я видел этот мир. В нем не было ничего,
что я так любил дома, не было ничего, что могло привлечь внимание и
порадовать глаз. И лишь лёгкое голубое свечение над небом Зилота
говорило о том, что не везде здесь все так убого. Но туда мне не
попасть, да и не сильно-то и хотелось. Хотелось другого: тепла
летнего дня, свежести вечернего воздуха, тихого шелеста листвы от
нежного дуновения ветра или запаха вот-вот начинающегося дождя,
когда в воздухе пахнет озоном, а редкие капли падают на землю
оставляя маленькие кратеры на придорожной пыли. Но здесь этого
всего не было, равно как и не было возможности вернуться обратно в
свой мир — мир притворной любви и мнимых утрат с его нелепыми
житейскими проблемами…