— Нет, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Адам здесь не причем. С моим сыном разбирайтесь сами.
— Считайте, что разобралась, — кивнула я. — После сегодняшней сцены в ресторане видеть его больше не хочу! И очень рада, что все-таки должна уехать из Москвы! А еще сильнее рада тому, что у меня теперь есть шанс увидеть возвращение львов в Руанду собственными глазами! Я никогда от него не откажусь по доброй воле. Нет ничего необычного в том, чтобы наблюдать за львами на сафари в каком-нибудь заповеднике, где они живут годами в сформированном прайде! И вы это тоже знаете! Поэтому я совсем не понимаю, почему? Почему вы так сильно не хотите меня…
Одинцов на миг прикрыл глаза, а я прошептала, вспыхнув до корней волос:
— … видеть! Почему вы так сильно не хотите меня видеть!
— Хочу.
Он произнес это так тихо, а с соседней ветки как раз сорвался и умчался состав, обдавая мое и без того пылающее лицо горячим воздухом, что я решила, что мне просто померещилось.
Но он сократил расстояние между нами, вжимаясь в мое бедро неоспоримым доказательством собственного желания.
Значит, не показалось.
Мое дыхание сбилось. С головой накрыла потребность гарантировано убедиться, что горячее и твердое вдоль бедра именно то, чем кажется. Коснуться, провести по всей длине, изучая подушечками пальцев очертания. Увидеть, как лед в его глазах уступает место буре.
Зрачки Одинцова расширились, когда я вжалась в него всем телом. Потемневший взгляд снова остановился на моем приоткрытом рте. Я дышала часто и поверхностно, всеми силами сопротивляясь магии сапфирового шторма. Очарованию твердой линии напряженного подбородка.
Со стороны все происходящее выглядело довольно невинно — просто тесные объятия, но то, что происходило между нами, было далеко не таким невинным. А еще началом чего-то большего и пугающего.
Я вздрогнула, когда он внезапно коснулся моих волос и вытащил из прически заколку. Волосы рассыпались по плечам, но он моментально собрал в их в кулак, еще сильнее запрокидывая мою голову.
— Очень хочу, — произнес он низким голосом.
На этот раз громче. Теперь это точно не было слуховой галлюцинацией.
Его хватка на моих волосах стала чувствительней, он нагнулся к моему лицу. Я прикрыла глаза, уверенная, что сейчас он меня поцелует.
Но вместо этого услышала: