Мне кажется, вокруг много воды, это море. Меня качает на волнах, я
плыву, и мне так нравится плыть. Где-то рядом приглушенно звучат мужские
голоса. Голоса знакомые, вот только звучат они как будто сквозь толщу воды. И я
не могу разобрать, чьи.
— Она здесь работает, Роб, в договоре четко сказано…
— Девочки устали, Тимур, они гуляли почти три часа, хорошо поели, им
обеим нужен полноценный дневной сон. Вот, здесь же написано…
Будто страницы шелестят, и меня снова качает, только уже не на волнах.
Теперь я точно знаю, что это сон. Мне снится, что Тимур берет меня на руки и
несет через весь этаж. Обвиваю его шею — это же сон, а во сне все можно! — и
утыкаюсь носом в теплую, пахнущую Талером шею.
— Тим…
Он не отвечает, потому что снится мне, и я тоже замолкаю. Если бы он
еще немного поносил меня, так уютно в этом сне, уютнее, чем на кухне у Робби.
Прижимаюсь к твердой груди и слышу, как гулко бухает за упругими
мышцами сердце Тима. Странно, что я слышу это во сне. И что затылок у него
колючий, чувствую. Тимур всегда стрижет его коротко, мне нравилось щекотать об
него ладони.
А потом он исчезает, я чувствую щекой прохладную простыню и вздыхаю.
Так намного удобнее, но на руках у Тима спать лучше. Хочется ему об этом
сказать.
— Тим…
— Спи, Ника, — слышу прерывистый шепот. Тимур дышит глубоко и часто —
наверное, это я такая тяжелая, хоть это и сон. Вот он и запыхался. Его дыхание
слышится совсем рядом, похоже, Тим садится возле меня на корточки
Не уходит, я чувствую его руку на своих волосах. Невесомо проводит по
ним ладонью, я ее ловлю и подкладываю себе под щеку.
Это наяву он неприступный, ледяной Тимур Талеров, а здесь, со мной, он
другой. И мне он таким намного больше нравится.
— Ты мне нравишься, Тим, — шепчу, удобнее устраиваясь на его руке, и
удивленное хмыкание в ответ я уже не слышу, а скорее угадываю, прежде чем
окончательно провалиться в сон.
Доминика
Открываю глаза, как будто меня изнутри толкнули. Я лежу на диване в
своей комнате, хотя точно помню, что уснула за столом у Робби. Шторы задернуты,
вокруг полумрак. Я в тех же джинсах и футболке, в которых гуляла с малышкой,
только футболка снова наполовину мокрая.
Моя девочка, Полинка! Вскакиваю, как ошпаренная, и бегу наверх в
детскую. С полдороги соображаю, что надо было переодеться, но уже отчетливо
слышу детский плач. Так что бегу еще быстрее, через две ступеньки перескакиваю.
Влетаю в дверь и первым, кого вижу, это Тимур.