Вынимаю свою девочку из кроватки, сажусь кормить, и сразу Тимур
заходит. Я под пеленкой грудь прячу, как будто дочку укрываю, а он мне в глаза
смотрит. Становится надо мной, как гора нависает. У меня сердце стучит еле-еле,
ну не могу я привыкнуть к тому, что он смотрит, как я кормлю.
А он берется за пеленку, в глаза мне заглядывает и спрашивает —
негромко, чтобы девочку нашу не напугать.
— Можно?..
Киваю несмело и отпускаю пеленку. Тим садится на корточки и смотрит,
как забавно дочка работает отъевшимися щечками, и улыбается. Я никак не могу
привыкнуть к его улыбке, у него такие красивые ямочки, как и у его дочери. Он
гладит ее по личику, а она начинает его руки отпихивать и недовольно бубнить.
— Ты что ругаешься, как бабуська старая, — смеется Тим и накрывает
ладонью ее темноволосую пушистую головку.
Замираю, когда его пальцы касаются моей груди. Вмиг начинают
предательски неметь ноги, дрожать руки, по позвоночнику вниз стекает горячая
волна и собирается внизу влажной лужицей.
Только этого мне еще не хватало, чтобы снова проснулись те чувства,
которые успешно заглушились во мне беременностью и родами. Я не хочу больше,
чтобы мое тело подчинялось одному только взгляду или звуку голоса. Я больше не
хочу хотеть Тимура Талерова.
Отвожу взгляд и смотрю в стенку. Я всего лишь кормлю свою дочь, и моя
грудь — исключительно устройство для выработки молока. Не хочу вспоминать,
какие ощущения мне дарили губы и руки Тимура, когда…
— Я еду ее регистрировать, Ника, — Тим поднимается и оглаживает
джинсы, а я на минутку забываюсь и залипаю на его прокачанных ногах и совсем не
специально задерживаюсь взглядом на ширинке. А незачем становится прямо
напротив меня… — Ты меня слышишь, Ника? Ты уже думала, как хотела бы назвать
дочку?
До меня доходит, что Тимур спрашивает моего мнения, а вдогонку я еще и
соображаю, что он до сих пор не зарегистрировал ребенка. Значит… Значит, он у
меня ее не отбирал?
— Да, — сглатываю, — думала. Но тебе может не понравиться. Оно не
очень современное, но так звали мою маму. Я хотела бы назвать ее Полинкой.
Полечкой.
Тимур наклоняется, хватает меня за плечи и сдавливает так, что я
невольно вскрикиваю. Боюсь, что напугала ребенка, но малышка увлеченно ест,
пытаясь поймать меня за выбившуюся прядь.
— Это… — он тоже сглатывает. — Это очень красивое имя, Ника. Мне оно
нравится.