– Может чайку? – крутнулась рядом с
Ингой свекровь.
Та лишь отрицательно покачала
головой, в ответ рассматривая Еву, и тоже, наверное, сравнивая с
собой. А чего сравнивать? Ева так искусно играть на чужом поле не
умела – голубой плащ, синее платье-футляр, подведенные тушью для
самоуспокоения глаза и неизменные серьги-цветы в ушах. Ева не могла
без цветов, пусть и стеклянных. Вид совсем не скорбящий, а что в
душе… да кого это волнует.
– Проходите, сваты, проходите, – это
засуетился хозяин дома, Леонид Николаевич, отец Павла. Большой и
грузный, с широкой залысиной на голове и крупным носом на рыхлом
лице, он, опираясь на трость, все же тяжело поднялся, чтобы
поприветствовать гостей. – Присаживайтесь, садись, дочка, – указал
он Еве место рядом с собой.
Смущенной улыбкой Еву
поприветствовала и Людмила, она привычно была задвинута в угол и
скромно там сидела, не привлекая лишнего внимания. Затюканная
жизнью домохозяйка – так и липло к робкой бессловесной женщине. На
людях Людмила себя никогда не выпячивала, предпочитая уходить в
тень. Чуть располневшая и неухоженная, с обкусанными ногтями вместо
маникюра, с тремя детьми на шее и мужем оболтусом, она все про себя
понимала и принимала жизнь какой есть, терпела выходки Виталика,
придирки свекрови, вечно орущих и чего-то требующих детей. Еве ее
было искренне жаль, для себя она точно не желала бы такого
беспросветного и унылого существования. Так же, наверное, Людмила
думала и про Еву, бездетную и обделенную судьбой, и поэтому тоже
жалела. Между невестками всегда были хорошие, основанные на
взаимном сочувствии отношения. Но теперь на кону большое
наследство, и кто знает, как они будут смотреть друг на друга через
несколько минут напряженного разговора.
Виталий порхал большой счастливой
бабочкой, из кармана у него торчал клочок исписанной цифрами
бумаги, очевидно, подсчеты долей.
– Ну, вот, все в сборе, посидим
по-семейному, все обсудим, – потер он ладони от нетерпения.
– Где ж по-семейному, если эта со
всем своим «колхозом» явилась, – недобро зыркнула глазами на бывших
сватов Алевтина.
– И вам не хворать, Алевтина
Тимофеевна, – язвительно усмехнулась Евгения, демонстративно
укладывая на стол телефон со включенным диктофоном. – Солируй,
Виталя.
– Ну, в общем, так, – сделал паузу
деверь, – начнем с дачи.