Ее тут же перебила фаворитка, громко
шикнув и сложив одинокую бровь в угрожающую складку, так что под
чадрой тут же умолкли. Затем на лице Роксаны появилось мечтательное
выражение лица, и она с придыханием продолжила:
- Ликом прекрасен, станом крепок,
взором ужасен, мудр, силен, могуч!
Ей никто не посмел возразить, но мы
остались при своем мнении.
- А вот царевич Елисей очень даже
симпатичный! – пропищала вторая чадра и подружки ее поддержали.
Мы переглянулись, не веря в
услышанное. Это что тут у них за каноны красоты такие?!
Злыдень прекрасен, оболтус
симпатичный! Значит, Горыныч красавец писаный, а от лешего глаз не
оторвать? Делая закономерные выводы: баба Яга вполне себе ничего, а
мы с Яниной до ужаса безобразны. Так выходит, что Костя здесь
считается за образчик уродства и на него никто из местных барышень
не позарится? И чего я тогда возмущаюсь? Нормальная логика, имеющая
право на существование!
Когда взгляд Роксаны потерял свой
романистический флер и сфокусировался на нашей троице, то
пространство вновь наполнилось нотками ревности, подозрительности и
отчуждения. Ай-ай-ай, нужно срочно что-то предпринимать.
- Дорогая Роксана, я очень рада, что
все наши разногласия разрешены, и мы можем начать приятное для
обеих сторон общение, - разливалась я соловьем.
Бабуськи, помня, что зубами скалиться
нельзя, сжали челюсти и усиленно строго пучили глаза.
- Что ж, для продолжения нашей так
жарко начавшейся беседы, - монобровненькая сделала широкий жест
рукой, предлагая вновь осмотреть на результат нашего побоища, -
просим следовать за нами, мы проводим вас во двор замка к вашим
соотечественникам.
- Маша, эти курицы в панировке, явно
желают от нас избавиться, - сжав зубы, тут же едва слышно зашептала
мне баба Яга.
- Боюсь, для открытого общения нам
там помешают, слишком много любопытных мужских ушей, - старательно
сохраняла я миролюбивый тон.
- Разглашение наших государственных
секретов без личного разрешения Кощея Бессмертного карается
смертью, - отчеканила Роксана, не хуже майора КГБ, вызвав у нас с
коллегами желание вытянуться по струнке и признаться во всех
грехах. – Следуйте за мной.
Мы даже молниеносно повернулись
направо и занесли ногу для первого шага, но тут я спохватилась и
встала, как вкопанная, принимая удар от торможения двух хрупких и
немолодых женских тел на себя. Бабуси тут же опомнились и тоже
вступили в игру.