От ее смеха у парубка волосы на
голове встали дыбом, у меня по холодной от ужаса спине пробежал
табун мурашек, чуть не растоптав всю мою храбрость.
- Ну, и толку-то у нее прощения
просить, если она, как бесноватая хохочет! - укорил меня за
глупость тупенький.
- Если ты только так умеешь прощения
просить, то тебе полезнее было бы помолчать, - согласилась я с ним
и обратилась к ведьме, что вела когтистой рукой по невидимой стене
обережного круга, отчего по ночной церкви раздавался жуткий
скрежет: - Роксана, и что только ты в нем нашла? У него же в голове
одна пустота да предрассудки – неупотребимое сочетание.
Бледная фаворитка споткнулась и
остановилась напротив нас, внимательно прошлась по трясущейся
фигуре парубка.
- Он меня убил за ласку мою! –
заверещала покойница, нагло игнорируя мой вопрос, и вновь закружила
вокруг нас.
- Так-то она права, нужно
посдержанней быть! – выговаривала я парню.
- Иии! – заверещала ведьма,
воинственно играя монобровью на бледном лице.
По мне пробежал озноб, холодя пятую
точку, тупенький завороженно смотрел на Роксану влюбленным
взглядом.
- Красивая! – восхищенно протянул
тормознутый.
- Ты только сейчас разглядел? – не
выдержала я. – А когда по спине ее хлестал, куда смотрел?
- Гордыня мне тогда глаза застила!
Обиды стерпеть не мог, - пояснил мне недалекий.
- А страх, значит, тебе глаза открыл?
– не унималась я. – Тогда ты с пониманием должен отнестись к ее
реакции. Девушка на тебя внимание обратила, пожелала пококетничать,
под ночным небом прогуляться, даже интересную развлекательную
программу подготовила: ослиные катания красавицы на тупеньком
парубке, а ты сразу плеткой хлестаться! Теперь терпи!
Но моя тирада прошла мимо его ушей,
он, широко раскрыв глаза, любовался на неотпетую.
- Иии! – устав кружить вокруг нас,
заверещала девица.
- Сейчас упыри с вурдалаками полезут,
- сокрушался парень.
И, действительно, из всех щелей
начали появляться местные красавицы. Первой вылезла Кунегунда, за
ней Войцеха, а за ними полезли и остальные. Их было несметное
количество, в оборванных грязных черных платьях, с нечёсаными
волосами, с горящими диким огнем глазами и звериным оскалом. Их
пятачки были воинственно вздернуты, из хоботочков гневно валил пар,
чебурашьи ушки в боевом настрое были свернуты трубочками. Судя по
хищной стойке каждой из упырих, нам кранты!