Я уселась на постель и, укрывшись
одеялом, стала внимательно разглядывать птичку.
- Тогда, как ты, друг любезный,
сможешь объяснить свое здесь появление? – прищурившись,
допытывалась я. – И почему тебя тварюшки не тронули?
Птица, замерев, уставилась на меня
немигающими глазами.
- Выходит, работаешь на два фронта! –
констатировала я. – Говори, шельмец, что Кощей задумал?
- Елисея извести! – даже не
задумавшись, ответил Щур.
- И этот врет! – возмутилась я. – Не
стыдно?
- С чего ты взяла, что я вру? –
пытался оскорбиться чернявенький.
- С того, что если бы Кощей захотел
извести оболтуса, то давным-давно это сделал бы. Насколько я помню,
еще вчера днем косенький был вполне свободен в своих передвижениях,
а ближе к вечеру его арестовали! Почему так? Чем-то другим были
заняты? И про царенка забыли! Поздно спохватились! Для отвода глаз
в тюрьму засунули! – вела я допрос говорящей птицы. - Я права?
- Тебе виднее, красавица! – пытался
отшутиться ворон. - ОЙ! – взвился под потолок пернатый.
Сынулька-таки смог осуществить свою
недавнюю мечту: незаметно подкрасться к ворону, вырвать у него из
шикарного хвоста перышко, одновременно при этом так удачно отомстив
за маму.
- Больно? – оскалившись,
поинтересовалась я.
- Да! – честно ответил Щур.
- Будешь дальше врать, и пытки
продолжатся! –угрожающе поползла я по кровати в сторону вредной
птицы с явным намерением поймать перспективный ужин и ощипать.
- Кар! – вновь прокричал ворон и
вылетел в открытое окно.
И этот что-то скрывает! Ситуация, в
которой все всё или почти всё знают, все, кроме меня, начинала
изрядно бесить. Решив, что продолжать столь чудесное утро с
негатива неправильно, потянулась еще один раз и, вспомнив, как
жаркие руки моего кареглазого блуждали по телу, улыбаясь и мурлыча
себе поднос, отправилась умываться и одеваться. Елисейка мне больше
нравился свободным, надо было выручать парня.
На завтрак пошла цветущая! В новом
зеленом платье, с рукавами по локоть и воротником стоечкой! Открыв
утром платяной шкаф, не обнаружила в нем ни одного наряда с
блестящей отделкой. Видимо, учли мои пожелания, что я высказала на
вчерашних посиделках, и заменили тряпки, согласно моим,
довольно-таки нетрезвым высказываниям. Приятно! ОЧЕНЬ приятно!
Поэтому, облачившись в длинное платье цвета сочной травы, поплыла в
трапезную в образе весны и в отличном настроении. Нас с детьми
сопровождала нехилая группа поддержки, состоявшая из косо
смотревшего на меня Серого Волка, двух горгулий и двух химер,
которые, завидев Ванятку с Источкой, радостно завиляли хвостами,
отбивая от стен штукатурку и ломая мебель. Зайдя в столовую, мы тут
же стали участниками эпического действа: баба Яга, широко
размахивая руками и громко сморкаясь, рыдала на груди Святояра,
баба Янина не ограничивала себя лишь одной «жилеткой» и проделывала
это сразу с Тихоном и Любомиром, крепко держа их за рубахи, чтобы
не сбежали, окаянные.