- Щмного щвремени щпонадобилось,
щчтобы ущтрясти все щвопросы по щприсоединению щпорных щземель, -
хвастался своей значимостью Соловей.
- И как ты оцениваешь мой заплыв с
Елисеем? Смог ли он повлиять на сговорчивость царя-батюшки при
решении данной проблемы? – как можно безразличнее задала я
вопрос.
За столом наступила гробовая тишина,
Соловей замер с вилкой в руках, на которую была наколота маленькая
помидорка. Костя как будто окаменел, лишь его пронзительные глаза
сверлили нахального Разбойника.
- Какой еще Машин заплыв с Елисеем? –
злющий парень задал этот вопрос перепуганному Соловью, но тот
положил помидорку в рот и начал долго и тщательно жевать,
прикидываясь очень занятым.
- Сегодня в озере изволили царевича
Елисея топить, как котенка, - пояснила я ситуацию Косте.
Хотя, если быть честной с самой
собой, то я откровенно жаловалась. Тот, не оборачиваясь на меня, а
продолжая препарировать друга взглядом, изрек слышанный мной уже не
в первый раз сегодня аргумент:
- Так он же непотопляемый! Зачем ты
за ним полезла в воду?
Я меланхолично жевала наивкуснейшее
мясо. А чего мне торопиться вступать в диалог по поводу глупого и,
совершенно очевидного для всех, кроме меня, ненужного моего участия
в спасении оболтуса. Я уже сегодня отвечала на подобные вопросы,
можно было и не спешить, наслаждаясь едой. Меня терпеливо
ждали.
- Нашлись умельцы и измыслили способ
упокоить кривенького. Смекалистые ребята! У Елисея были все шансы
нахлебаться чудодейственной водицы и больше не всплыть. Но самое
замечательное в этой истории то, что чудо-переговорщики решили для
большей покладистости представителей тридесятого царства и,
особенно его государя, Ждана Годиновича, продемонстрировать
утопление собственного сына во всей красе, - жаловалась я Косте,
отпивая что-то рубиновое из высокого бокальчика.
Видимо, напряжение дня постепенно
меня отпускало и в отсутствии детей мне, банально, была нужна
жилетка, в которую я могла бы поплакаться. Костя, как никто,
подходил на эту роль.
- Так, - в голосе Константина
послышались металлические интонации. - Показали папаше, как его
младшее недоразумение тонет, чтобы гонор свой спрятал, а ты тут,
Маша, причем?
- Ты прав, я действительно ни при
чем, мимо проплывала, хотела косенькому помочь, коли остальные
спасатели решили на бережку позагорать, - меланхолично
рассказывала, потирая больное горло. - А кривенький в панике меня
на дно потащил. Как тебе, Соловушка, зрелище? Впечатлило? Мы с
Елисеем достаточно достоверно тонули? – зло цедила я, уставившись
на весельчака.