- Нет, не я это!
Все-таки посла рук дело? Или тот был
только заказчиком и воспользовался услугами другого
исполнителя?
- Ты Ваню выкрал? – задала я самый
волнующий меня вопрос.
- Нет! – горячо ответил Тихон.
И что-то это «нет» уж больно мне не
понравилось.
- Подчиненные твои?
И тут стрельца неимоверно
затрясло.
- Ты Исту похитил? – Яга была строга
и сосредоточена.
Трясти стрельца стало еще больше.
- Значит, это твоих рук дело,
поганец! – взвизгнула Янина. - Мы тебе доверяли, а ты нам что
устроил? Детей пошел воровать?!
- Как же! Доверяли вы мне! Все время
скрытничали, да шушукались, - в обидах начал кричать на нас
силовик.
- Значит, не зря скрывали, -
резюмировала я. - Все о нас заказчику Елисейкиного убийства
рассказал?
- Все! – сдулся Тихон.
- Что обещали за смерть оболтуса? –
деловито уточнила я, делая пометки в блокноте.
Тихон смотрел на меня тяжелым
немигающим взглядом, долго и обреченно:
- Тебя!
- Слышишь, Елисей, как твою
бесполезную жизнь высоко оценили, в цельную меня! Вопрос: как бы
заказчик расплачивался, если бы мы с тобой вместе утонули?
- Загадка! – ерничал косенький.
- Как же тебе меня пообещать могли,
если мне защиту сам Кощей посулил? – уточняла я факты.
- Наигрался бы тобой и выбросил, -
Тихон будто выплюнул эти слова.
Хорошая рабочая версия.
- А ты бы подобрал? – я не смогла
сдержать усмешки.
- Спас и обогрел! – объяснила мне
прописные истины Янина.
- Убийца, Тишка, из тебя никудышный,
даже с ребенком, младшим царевичем, справиться на смог! Позорище! –
громко издевалась над силовиком баба Яга с явным удовольствием.
- Кто ж знал, что Машенька за
царевичем в озеро полезет? – оправдывался несчастный мужик.
- Ты ж опытный воин, должен был все
рассчитать. Не учел, что она у нас сердобольная! Не убийца ты, а
горе-горемычное! Перед Кощеем-то как стыдно! – прикрыв от позора
глаза, причитала Янина.
- Кощей, а Вы не желаете принять
участие в допросе провинившегося? – повернувшись к бледнолицему,
поинтересовалась я.
Перед моими глазами предстала
интересная картина: дохлик сидел на когда-то большом и мягком
кресле, вцепившись руками в остатки обивки. Вокруг него валялись
обломки подлокотников, лоскуты обивочной ткани, вата. По выражению
лица бледненького сложно было сказать, что с ним происходит, о чем
он думает.
- Как Вы, Мария, себе это
представляете? – холодно задал вопрос бледнолицый.