– Вставай же, дурашка! Да вставай же, пока эта дрянь не добралась до тебя, – всхлипнула я и стукнула кулаком по стеклу вреза.
Полканёнок, словно услышав, поднялся на ножки, растеряно оглядываясь и хлопая длинными, слипшимися от слёз ресницами. А наездник уже приготовился оседлать свою жертву.
– Копытом его, копытом, – крикнула я, в бессильной злобе сжимая кулаки.
Неожиданно рядом с малышом появился высокий полкан с рыжей гривой и всклокоченной рыжей бородой. Его комбинезон горчичного цвета был застёгнут через пуговицу, как будто рыжегривый полкан одевался в страшной спешке.
Я не успела заметить, откуда он взялся. В рыжегривом я не сразу узнала клон дяди Вадима – всё-таки эти модификации у меня в голове не укладываются.
Рыжегривый встал, заслоняя малыша собой. Наездник тут же переключился на новую жертву. Наездники, как было написано в Ленином справочнике, предпочитают нападать на самых крупных сильных и красивых. Может быть потому, что над сильными поглумиться можно подольше. Но едва Паразит вспрыгнул на спину рыжегривого, как сразу дико заверещал и скатился с полкана как ошпаренный. Держась за вспухший покрасневший зад, наездник бросился прочь с максимальной скоростью, которую могли позволить ему убогие ножонки.
Только тут я заметила, что рядом со мной уже сидит дядя Вадим.
– Ага, – с удовлетворением сказал он, – значит, я не ошибся в выборе, а Иван всё настаивал на каких-то электрических сложностях.
– Дядя Вадим, а что ты сделал? – спросила я.
– Спину клона горчицей намазал. Самую забористую выбрал. Каков эффект!
– Здорово!
Но тут из кустов выполз ещё один наездник.
– Что ты там кричала про копыта? – спросил дядя Вадим.
Рыжегривый одним лёгким прыжком подскочил к наезднику и наступил огромным копытом на паучью лапку.
Наездник завыл. Рыжегривый наклонился, будто с удивлением разглядывая, валяющегося под ногами вампира, потом сказал малышу:
– Смотри-ка, других мучает, а когда самому больно, ему не нравится.
– Ага, – кивнул полканёнок, подошёл к рыжегривому и доверчиво прижался к нему боком.
– Главное, не дать наезднику оседлать себя, а на земле они беззащитны. И я, и ты гораздо сильнее любого из них, пока они на земле.
Потом рыжегривый вновь склонился к поверженному наезднику.
– Запомни, зараза, не в твоих интересах попадаться кому-то из нас ещё раз на глаза.