— Идём, — я встала и предложила руку
Дэниелу.
— Погоди, есть кое-что ещё, что я
хотел бы обсудить с тобой, — я села обратно. Он переплёл наши
пальцы и посмотрел мне в глаза. И был это такой серьёзный взгляд,
что я забеспокоилась.
— Дэн, в чём дело?
— Есть одно предложение, но я
опасаюсь твоей реакции на него. Предупрежу сразу, единственная кого
я хочу — это ты, но я уважаю твои чувства, поэтому...
— Ты меня пугаешь. Говори уже.
— Если хочешь, у нас могут быть
свободные отношения. Если ты этого хочешь, — его
предложение застало меня врасплох.
— Что это значит? — спросила я, хотя
и без того понимала. Он дал мне больше времени, чем любой другой
парень в его ситуации. Пора определяться, Адель. Дальше тянуть кота
за хвост (или за кое-что другое) уже не получиться.
— Если тебе будет со мной не так, и
ты почувствуешь что-то к кому-то другому, ты вольна уйти не
объясняясь. Хотя, я бы предпочёл услышать это от тебя прежде, чем
ты уйдёшь.
— Вообще-то «свободные
отношения» это немного о другом. А описанное тобой — это норма
для обычных отношений.
— Да, я знаю, просто... не знаю, как
сформулировать. Я не хочу тебя привязывать к себе какими-то
ярлыками, но и держаться на расстоянии я тоже не хочу. Мы можем
называться друзьями, если тебе так удобнее, мы можем держать всё в
секрете...
— Только не от Джека, — вставила я
свои едкие комментарии, но быстро закрыла рот.
— Мы можем не быть парой, но быть ею.
Понимаешь?
— Это самое странное, неожиданное и
невероятно приятное предложение, которое мне делали. Но Дэнни, мне
это не нужно. Я готова попробовать, единственное правило — это
честность и смелость. Если ты чувствуешь, что что-то не так, но
боишься задеть мои чувства — ты должен забыть о страхе и сказать
всё мне в лицо.
— Неожиданная просьба.
— Оправданная, — настояла я. — Если
бы в моей жизни было больше смелости и честности, идущих бок о бок,
моя жизнь была бы проще, мне кажется. Да и мы с тобой, могли бы всё
решить раньше, будь я достаточно честна с самой собой и смела в
отношении тебя.
— Не могу не согласиться с этим.
Но... тогда и у меня будет одно правило. Если позволишь.
— Слушаю.
— Я не ревнивый человек, я никогда не
ограничивал кого-либо, в чём бы то ни было, но к тебе у меня особая
просьба. И она касается Салливана. Я бы хотел знать, всякий раз,
когда ты с ним видишься. Мне нет дела ни до кого другого, но
Эдриан. У вас есть прошлое, и то, что я увидел в библиотеке...
Пусть твоя реакция на него меня порадовала, но он не видит границ.
Для таких, как он — не существует слова «