Я, ______ даю согласие на использование... бла-бла-бла».
Молча подписала и вернула бумажку мужчине.
— Но я не понимаю... Почему? — я
успела забыть о том, что папа — не родной отец мне, но сейчас
осознание загудело в голове, как сигнал поезда.
Неужели они не смогут его спасти? Что
это за больница такая, где нет запасов крови?
— Могу я с вами поговорить наедине? —
он обратился ко мне, стараясь не проникаться мамиными чувствами.
Она выглядела не просто несчастной, но теперь ещё и виноватой. Её
глаза бегали с врача на меня, и боль отражалась в них словно в
зеркале. — Это по поводу процедуры сдачи крови, — объяснил он,
глядя на неё.
— Конечно, — я встала и пошла за ним.
Я видела, как мама прикрыла глаза и опустила голову. Она
внимательно вслушивалась в тихий звук чужого голоса.
— Простите мою прямоту, но... это
ваши родные родители?
— Да, — ответила я чуть громче
него.
— Что ж, я понял. Это всё,
спасибо.
— Постойте, но... — я не знала, что
спросить. Задавать вопрос, на который я уже знаю ответ — глупо. И
по моему лицу мама всё поймёт. Однако, она до сих пор ничего мне не
сказала. Может она сама не знает?
— Адель, пусть доктор идёт. Я хочу
поговорить с тобой, — наконец она перестала плакать и немного
выпрямила спину. Взгляд её прояснился, а пальцы слегка сжались. Она
готова.
Я присела на скамейку и повернулась к
ней, не отрывая взгляда. Мама сделала глубокий вдох, собираясь с
силами.
— Когда я была совсем молода, почти
как ты, судьба свела меня с Эдвардом Салливаном...
Сара Чедвик
Наши отношения были самыми
обсуждаемыми в моём университете. Я нехотя стала звездой. Очень
многие мне льстили в лицо, пытались набиваться в друзья и даже
ухаживать. Псевдо-подружки, если оказывались в компании со мной и
Эдвардом, сразу же переключали всё своё внимание на него и его
приятелей, забывая обо мне напрочь. Поначалу мне было обидно, я
надеялась, что каждая из таких девушек была искренна, но спустя
какое-то время просто перестала удивляться.
Поступки Эдварда ясно говорили о том,
что ему никто кроме меня не нужен и меня перестали заботить эти
лицемерные нахлебницы. Они приходили и уходили ни с чем.
Единственные люди, которые не изменили ко мне своего отношения —
это мои друзья, которые были со мной ещё ДО Эдварда. И ещё
Кристофер Ричардсон.
С ним у меня складывались самые
тёплые отношения. Он стал моим лучшим другом и верным защитником,
пока я привыкала ко всеобщему вниманию. Он был душой компании,
потому присутствовал на всех студенческих вечеринках.