— Джек меня сдал? — иначе Дэн никак
не мог узнать, о каком именно отеле я говорила им несколько недель
назад.
— Кэтти, — ухмыльнулся тот.
— Ну, конечно, — я встряхнула
головой, осознавая, что это было куда более вероятно, учитывая её
намёки в день отъезда. Я накинула плащ, и мы вышли из здания.
Дэнни подал мне локоть, мы
прогуливались по ночному Шатвилю в немой тишине, не решаясь её
нарушить. Я не знала, как начать разговор, а он не торопился,
разглядывая меня. Под его взглядом мне было не по себе от того, что
я знала, мы оба понимаем, о чём пойдёт речь, и оба оттягиваем этот
момент. Но легче от этого не становилось.
Кто бы мне сказал месяц назад, что
дружба с таким классным парнем может превратиться в нечто
непонятное, что мы имеем сейчас, я бы не поверила. Месяц назад я
даже предположить не могла, что буду целовать его и всерьёз
размышлять о том, почему бы мне в него не влюбиться.
Однако вот мы здесь, идём под руку
друг с другом и пытаемся избежать того, чего нельзя. Но растягивать
это неловкое молчание мне хотелось ещё меньше, чем размышлять о
том, что назад повернуть не получится. Потому я решилась
начать.
— Дэнни, я знаю, что нравлюсь тебе, —
я остановилась и повернулась лицом к нему.
Он слушал внимательно, не отнимая
взгляда от моих губ, чем больше вгонял меня в краску. Мне и без
того было трудно говорить, и мне не хотелось рушить дружбу, что у
нас завязалась, но ведь... мы всё равно уже её подвергли
разрушению. Теперь нужно либо склеить, либо разбить. Ведь сломанные
вещи долго не служат, их надо выбрасывать. Или чинить.
— Да, Адель, нравишься, — он взял
меня за руки и сделал полшага вперёд, становясь ко мне
вплотную.
— Ты усложняешь мне задачу, — я
сглотнула ком и сделала полшага назад.
— А я не хочу, что бы тебе было проще
отказываться от того, чего ты тоже хочешь, — он снова шагнул ко
мне.
— Дэнни...
— Адель, давай просто погуляем. Я
знаю, что сам просил о встрече, но я не хотел сразу же принимать
решение насчёт нас. Давай пока оставим всё, как есть? — он отошёл,
давая мне пространство, развёл руки в стороны, будто указывая на
всю улицу.
— В смысле? — мне нужны были
объяснения.
Это как? На грани дружбы и тайного
романа? Или это из разряда друзей с привилегиями? И какие же
привилегии ещё нам полагаются? Как можно это оставить
нерешённым?