Тот, кого последователи и подданные называли Шахривар. Тот, кто прятал свое настоящее имя глубоко в памяти и гордился, что помнит его в отличие от многих других равных ему бессмертных, подъехал к храмовому комплексу. В этот миг солнце уже скрылось за вершиной Демавенда, но сотни факелов в руках ожидающих его прибытия людей позволяли видеть горную тропу почти так же ясно как при свете дня.
Божественного, величайшего сопровождала охрана бессмертных из тысячи Царя царей с акинаками на поясах и мушкетами самой последней модели за плечами, два десятка собирателей душ в черном и две приставленные к каравану “цапли”. Нужна ли охрана богу? Нет. Но человеку, которым он оставался, несмотря на все его титулы, она была необходима. Даже здесь, в центре величайшего государства мира.
Белый храм в сумерках почти потерялся среди обрывистых скальных склонов. И только пламя, вырывающееся из земли по краям узкой дороги, проложенной возможно еще до Мировой зимы, указывало путь к воротам святилища. Здесь факелы были уже не нужны. Ярость огня, поднимающегося выше человеческого роста, позволяла различать мельчайшие трещины в камне и морщины на лицах.
В царстве было множество сакральных комплексов, в которых верующие внимали проповедям и чудесам. В некоторых из них, самых великолепных и скрытых от чужих глаз, время от времени обитали те, кому удавалось добиться имени и власти названных богов. Они никогда не собирались вместе, позволяя править Царю царей, и вмешивались только тогда, когда процессы, определяющие жизнь в огромной Империи, вдруг начинали замедляться или двигаться в неправильном направлении.
Шахривар не знал точно, сколько богов сейчас жило во плоти в храмовых комплексах. Сам он выдержал многолетнюю борьбу за свое божественное имя со многими магами, оказавшимися не настолько искусными и хитроумными. Время, затраченное на обретение власти, не имело значения. Почти безграничный доступ к магической энергии позволял ему рассчитывать на бесчисленное множество лет.
Шахривар уже ясно мог различить огромные врата в обрамлении колонн, обвитых стилизованными языками пламени, искусно вырезанными в камне. На площади перед вратами раскинулись несколько круглых шатров и солдатских палаток.