– Кто? – заинтересовался вдруг этим вопросом Азов.
– Агнец, – предположил я. – Точнее – его взрослая ипостась.
Баран, короче.
– Нет, ты не баран, – приобнял меня за плечи Валяев. – Ты у нас
тертый калач. Ты у нас стреляный воробей. Ты у нас закаленный в
виртуальных битвах воин. Ну и главное – кто, если не ты?
– Бодрит, – невесело пошутил я. – Это очень важно, когда в тебя
верят.
– Все начнется очень скоро. – Зимин подал Валяеву знак, и тот
разлил остатки водки по рюмкам. – Как только этот паразит объявит
себя новым Темным Властелином, мы тут же накатим обновление, и вот
тогда… Ох, что будет! А сколько сюрпризов игровой народ
ожидает!
– Боги? – утвердительно спросил я.
– Они, – причмокнул губами Валяев. – Сейчас это так, декорация,
все над ними смеются, и над нами заодно. В смысле – над создателями
игры. Что это за боги, если от них никакого прока, кроме убогой и
коротенькой цепочки квестов? А вот после… Они станут тем, кем
задумывались. Настоящими богами. Квесты всех степеней – от общих до
эпических, репутация, благословления, предметы – чего там только не
будет. А клановые конфессионные мясорубки? Какая же резня начнется
на этой почве, приятно даже подумать! И как будут выть те, кто
присягнул кому-то из них, сдуру не изучив предлагаемые возможности!
Воин, отдавший себя Лилит! Или некромант, вставший под знамена
Витара! Смех, да и только.
– Смех смехом, но народ реально может напрячься, – заметил я. –
Негатив – такая штука. Психанут, да и уйдут в другую игру.
– Ну мы же не звери, – примирительно проговорил Зимин. – Каждый
получит разовое право на смену объекта поклонения. За отдельную
денежку, естественно, и не игровую, а «живую», но тем не менее.
Согласись, грех на людской глупости и неосмотрительности не
заработать? Пусть немного, но заработать.
– Грех, – согласился я. – Надо будет эту тему осветить в
«Вестнике Файролла». Может, конкурс какой устроить, где призом
будет выступать безвозмездная смена веры.
– Красиво сказал, приятель, – хмыкнул Валяев и повторил: –
Безвозмездная смена веры. Все-таки как быстро меняется мир, а?
Каких-то лет пятьсот назад где-нибудь в Толедо тебя за такие слова
спалили бы на городской площади под веселое улюлюканье толпы. В
Кастилии народ вообще любил аутодафе, семьями на него ходил
смотреть. Так вот – тебя сожгли бы только за эти слова, даже
еретических книг было бы не нужно. А сейчас – пожалуйста, говори,
что хочешь и где хочешь. И все с рук сойдет.