– Очень верно подмечено, – добавил я от себя. – Ну ее
совсем.
Что да, то да. С Ядвигой мы не ладим с первой встречи. Точнее –
она меня терпеть не могла даже до нее, причем совершенно непонятно
за что.
Вернее – была у меня одна версия, но проверять я ее не
стремился. Во-первых – есть вещи, в суть которых лучше не вникать,
во-вторых – не так это все и важно. Здание большое, вероятность
нашей встречи с пани Свентокской не так и велика.
– Так, еще. – Азов потер лоб. – А, вот. Верейскую утвердили на
место Вежлевой, она теперь не «врио», а полноправный начальник
отдела региональных связей. Она, правда, про данный факт еще не
знает, но это ничего и не меняет. Так вот – очень она хочет с тобой
пообщаться, на предмет дальнейшего сосуществования.
Верейская, Верейская…
Помню. Помню ее. Олеся. Голубоглазая, светленькая, с осиной
талией и высокой грудью. Эдакая Аленушка из «Радеона». Протеже
самого Старика.
– Надо пообщаться – пообщаемся, – ответил ему я. – Почему нет?
Надо крепить связи между подразделениями.
– Глаз-то как сразу заблестел, – хохотнул Валяев. – Смотри,
оторвет тебе Вика «крепилку». А что? Эта может.
– Вот теперь – все, – подытожил Азов. – Девушка! Нам еще двести
грамм – и все. И мы пойдем.
– Не понял? – уставился на него Зимин.
– А на «посошок»? – удивился безопасник. – Что? Я тоже
нормальный человек, не делайте из меня монстра. Да и Кифу еще
«полтинничек» не помешает. Как лекарство. Чтобы спалось
крепче.
И он оказался прав. Уснул я крепко и без снов. Тем более что по
ушам перед этим мне никто не ездил. Вика, наоборот, как-то с
облегчением вздохнула, увидев пьяненького меня. А услышав, что я
завтра не иду на работу, потому как мне надо будет опять лезть в
этот долбанный Файролл, вроде как даже перекрестилась.
Сдается мне, что ее вполне устраивал сложившийся порядок вещей.
А что? Жизнь движется, крыша над головой есть, деньги за работу
платят неплохие, и меня всегда есть за что попилить. То есть – за
бражничанье с руководством и за то, что я игре уделяю времени
больше, чем ей. Все идет так, как должно, так, как всем удобно.
Проще говоря, в ее жизни появилась какая-никакая стабильность, то,
что большинство женщин ценит более всего. Мужчины по сути своей
хаотичны, ими правят инстинкты и сиюминутные желания. Не всеми,
разумеется, но подавляющим большинством – точно. А вот женщины –
дочери порядка, и для них стабильность – признак того, что все идет
по намеченному плану. Ей, женщиной, намеченному. Других,
собственно, быть и не может, ибо мужчины, по их мнению, неспособны
к разумному и целесообразному планированию.