Поднявшись на «родной» этаж, я толкнул дверь. Ну,
разумеется…
Дверь стояла незапертой. Мамулька уже забыла про свои
приключения! Сейчас вот как дам втык - за недостаточную
бдительность!
Бесшумно скользнув в прихожую, разулся тихонько, повесил куртку…
И заулыбался. Мама в гостиной мурлыкала под нос что-то из
репертуара Пьехи. Ну, вот как на нее злиться?
- Опять дверь нараспашку! – сказал я грозным голосом, являясь
народу.
Мама в длинном халате и тапках с помпонами олицетворяла собой
богиню домашнего уюта. Она живо обернулась, расцветая улыбкой.
- Ой, Мишечка! – защебетала родительница. – Выпугал меня! Что,
опять открыто? Это не я, честно! Настька с Ритой в магазин побежали
– и оставили!
В маминых объятиях все мои колючки опали, как рыжая хвоя с
засохшей новогодней елки.
- Ох, мама, мама…
- Ох, Миша, Миша… Устал?
- Да как-то… - ответил я неохотно. – Иногда так все надоедает…
Слушай, всегда забываю спросить. А папа возвращаться думает
хоть?
- Думает, думает! – заверила меня мамочка. – А как же! – и
добавила с оттенком гордости: - Папочку твоего назначили
генеральным директором! Вчера только приказ подписали.
- Опять из Праги вылезать не будет, - проворчал я
недовольно.
- Да нет же! – воскликнула родная моя женщина. – Главные-то
заводы тут, в Зеленограде! – и похвасталась: - Папа твой и с
диссертацией закончил!
- А вот за это надо выпить! – обрадовался я.
- Алкого-олик… - заворковала мама. Встрепенувшись, словно
вспомнив о чем-то, она улыбнулась лукаво: - А мне только теперь
стало понятно, кому я должна сказать спасибо… Помнишь, лет… лет
семь назад ты меня за грудь ухватил? М-м?
- Помню, - забормотал я, краснея.
- Это был рак? – утишила свой голос мамуля.
- Протоковая карцинома… - удалось мне вытолкнуть, да и то через
силу. – Ну, как называется, я потом узнал, а тогда… Чувствую хворь,
а что делать, не соображу! Ну, вот…
- Целитель ты мой родненький… - притиснула меня мама. – Ой, ё-ё,
ёжечки ё-ё… Я тогда распереживалась еще! Может, думаю, это всё
выбрыки пубертата? Зря я, что ли, всё о твоих подружках вызнавала?
Спасибо тебе! И за то, что вылечил, и за то, что молчал, - ласково
сказала она, да так притиснула, что дышать нечем стало.
А мне как-то полегчало. Секунду спустя завозились, захихикали в
прихожей, и стало совсем хорошо. Пришли мои самые родные девчонки.
Сейчас полезут целоваться, начнут болтать о важных пустяках,
разведут суету на кухне… И станет совсем хорошо!