Из парной мы буквально выползли, исхлестанные вениками, зато как
вольно дышалось после «пыточной»! Я уж не говорю про аппетит.
Женщины после нас пошли, чтобы освободить мужчин для важного дела –
шашлыки жарить.
Мне для таких дел умельцы сварганили неубиваемый мангал из
серебристого сплава, а уж шампуры у Игоря Максимовича имелись
отменные. Длиннее только шпаги…
Любезнейшее дело – обсыхать под солнцем, всей кожей ощущая на
диво теплый воздух! Порыв ветерка то бесподобный запах хвои
накинет, то дунет коварно – и тебя окутывает ольховый дым.
Жмуришься, отворачиваешься, слезу точишь, а все равно – улыбка до
ушей! Простые человеческие радости – они древнее всех сомнительных
удовольствий, дарованных цивилизацией.
Я внимательно следил за нанизанным мясом, переворачивая шампуры
любовно, вовремя гася огоньки, слушая, как капает шипящий жир и
следя голодными глазами за поджаристой корочкой. А благоухает до
того аппетитно, что желудок в узел завязывается от нетерпения!
Наши прелестницы вышли еле живые – розовые, распаренные… Волосы
распущены… Даже у Ритки, с ее исконно прямыми прядями, кончики
завиваются… И вся троица, жалостливо так: «Мы есть хотим!» А
мужское меньшинство гордо доставляет в беседку две полные миски
горячего, сочного, в меру прожаренного, чрезвычайно аппетитного…
Смели за каких-то полчаса! Настя, по-моему, урчала даже, когда
выхватила последний кусочек…
Пошли разговоры, хихиканья, подколы… Сытые и ублаженные, мы
разбрелись по даче. Dolcefar niente – вот как это называется. А уж
итальянцы знают толк в ленивых приятностях.
Солнце садилось, когда семейство решило подаваться до дому. Я
вывел «Ижика» на улицу, и сидел, развалясь, бездумно следя за
подрагивавшей стрелкой тахометра. Щелкнула дверца, и папа, кряхтя,
устроился рядом.
- Ух! – выдохнул он. – Хорошо! Вообще, хорошо!
- Еще бы! – хмыкнул я. – Гендиром утвердили, да еще и доктор
наук! Будешь теперь ва-ажный ходить, секретаршу заведешь с ногами
от ушей…
Отец весело засмеялся, опуская стекло.
- Ну, уж длинней, чем у твоей Наташи, вряд ли найду! – чуть
посерьезнев, но не сгоняя улыбку с лица, он спросил вполголоса:
- А ты Рите еще… ни с кем? – и выставил ладони: - Только без
обид!
- Да о чем ты… - фыркнул я. – Риточка – красоточка, с ней даже
пройтись под ручку приятно. Все оглядываются! Мужики трусливо
вожделеют, а женщины завидуют и злятся. Однако ж… возможны
варианты! Думаешь, я не вижу, какая Наташка сексуальная? Не, с
основным инстинктом всё в порядке – тянет! То к той, то к этой…