— Хорошо.
— И да, о тебе спрашивали.
Перед глазами вспышка тёмных пятен.
— Исаев Игнат Игоревич. Сказал, что он — отец ребёнка, требовал, чтобы впустили.
— Не пускайте! — отчаянно вскрикнула я.
— Он оплатил ВИП-палату, требовал пригласить к тебе самых лучших врачей.
— Пусть катится к чёрту, — всхлипнула, сморгнув слезу. — Не пускайте его или я напишу жалобу на ваше отделение!
Врач хмыкнула, развернулась и засеменила прочь.
Прикрыла глаза, громко выдохнула, окунувшись в болезненное прошлое… Когда-то я была нищей студенткой, а он солидным мужчиной, на старте своей карьеры. Я проходила практику в его фирме и между нами внезапно вспыхнули искры.
Такой мужественный, взрослый серьёзный. Он с первой секунды покорил моё сердце и стал моим первым. Во всём...
Первой любовью.
Первым мужчиной.
Моим мужем.
Но жизнь — бессердечная и коварная. В один роковой миг сильно ранила меня, и моя счастливая сказка канула в дремучую бездну.
Я мечтала уехать на край света! Уйти в монастырь. Пока, в день развода, не обнаружила на тесте две полоски...
Конечно, я ничего не сказала Исаеву! Вышла из здания суда с высоко поднятой головой и приняла решение растить кроху одна.
Наконец, нас с Кирюшей перевели в палату. Я сначала подумала, это какая-то ошибка! Не палата, а номер в пятизвездочном отеле. Я хотела отказаться от любых подачек Игната, но спохватилась слишком поздно. Нас уже оформили и закрепили другой персонал — выше уровнем. Ладно, в конце концов это всё для здоровья ребёнка…
Кирюша начал плакать, я не спала всю ночь, пыталась его успокоить, прикладывала к груди — не выходит. Зашла детская медсестра, я почти разрыдалась от бессилия и усталости, бросившись к ней.
— Помогите нам! Он постоянно плачет.
Женщина осмотрела сына и вынесла вердикт:
— Всё хорошо, наш Кирюша хочет кушать! Молока ещё нет?
Я сжала ладонями грудь, она болезненно заныла, но из сосков выделилось всего лишь несколько мутно-прозрачных капелек.
— Молозиво. Скоро и молоко прибудет. Пока придётся покормить кроху смесью.
Медсестра взяла у меня ребёнка, приложила к губкам специальный шприц. Малыш затих и начал жадно смоктать.
— Молодец, сладкий, молодец...
Вернула мне сыночка, со словами:
— Поносите в вертикальном положении немного. Может срыгнуть.
— Спасибо вам больше.
Кирилл в коем-то веке успокоился, я, соответственно, тоже. Прогуливаясь по палате, остановилась у приоткрытого окна и увидела его... Игнат стоял на парковке, прямо напротив нашей палаты, прислонившись задом к капоту дорогой иномарки, что-то печатал на телефоне.