— Сынок, с тобой всё хорошо? — ко мне
тут же бросилась мать. Её по какой-то причине не пустили внутрь.
Надо же, я источник всех бед этой женщины, а она переживает за меня
так же, как любая мать за родное дитя. Причём искренне, я это видел
по её глазам.
— Мама, нашу Маринэ назначили в
ученицы к Хамзату, — прошептал я на ухо Фариде. — Но ты не бойся, я
позабочусь, чтобы у неё всё было хорошо.
— Но как? — Мать едва сдержалась от
возгласа.
— Старик просчитался. Пойдём отсюда,
нам следует кое-что обсудить. Дома поговорим.
***
Нашим планам помешал староста. Он
заявился почти сразу, едва мы вошли в свою хижину. Я даже не успел
прилечь, желая успокоить внезапно разболевшуюся спину.
— Фарида, выйдите с дочерью, —
приказал глава поселения, едва переступив порог. — Мне нужно
поговорить с твоим сыном.
— Тимур, он ни в чём не...
— Я сказал, выйди! — повысил голос
староста. Женщина, опустив голову, ухватила Маринэ за руку и
двинулась к выходу. Уже снаружи до моих ушей донёсся её голос:
— Он всего лишь защищался.
— Защищался, конечно. Силой хаоса, —
проворчал в ответ старейшина. Подхватив колченогий табурет, он
повернулся ко мне, уже поднявшемуся с лежанки, и криво усмехнулся:
— Присаживайся, разговор предстоит непростой, а ты и так устал, вон
всего аж качает.
Я принял предложение Тимура,
усаживаясь поудобнее. Глава селения сел напротив, в метре от меня,
и мы долгое время играли в гляделки. Первым отвёл глаза старейшина,
не выдержав моего взгляда.
— Ох ты ж, и вправду говорят, хаос
меняет не только тело и разум, но ещё и душу. Давай рассказывай,
парень, чем ты убил толстяка Хамиза. И не говори, что не знаешь, у
сына Хамзата череп изнутри выжгло.
— Шипом, добытым из шипохвоста, — не
стал я скрывать.
— Надо же. И всё? — с нескрываемой
иронией уточнил Тимур.
— Игла потом у меня в руках
сгорела.
— А вот это уже совсем другой
разговор. Значит, ты заметил проявление хаоса?
— Что-то заметил, — пожал я плечами и
показал ладонь: — Когда шип загорелся, я руку слегка обжёг, но
сейчас ни следа от ожога не осталось.
— Уже хорошо. После убийства о чём
думал? Может, тебе хотелось чего-то?
— Защитить семью, больше у меня не
было никаких мыслей.
— Нет, так у нас разговора не
получится, — старейшина потёр подбородок. — Скажи честно, ты хотел
убить ещё кого-нибудь, кроме Хамиза?