Айвины первые годы часто появлялись в королевствах
и герцогстве. Им, как оказалось, нужно было многое – продукты питания, злаки,
ткани, кожа, металл, изделия из него и многое другое. Вначале они пытались
покупать, но люди, несмотря на то, что были напуганы, почти ничего им не
продавали. Тогда айвины просто отнимали, грабя и так обедневшее население
королевств и герцогства. Бывало, что и убивали тех, кто пытался отстоять свое
добро.
Со временем айвины стали опять предлагать свою
цену за товары, нужные им. И люди, понимая, что всё равно лишаться своего
имущества, стали торговать с айвинами.
Айвины чувствовали себя неуязвимыми хозяевами, но
все же находились отчаянные и безрассудные смельчаки, которые нападали на
захватчиков. Но ничем хорошим это не заканчивалось. Айвины не появлялись
поодиночке, и их очень часто сопровождали чудовища, внезапно появляющиеся, как
будто ниоткуда. Так что те, кто нападал на айвинов, были, в общем-то, обречены.
Тем более, что айвины жестоко мстили за нападение на них.
Но проходили годы, айвины всё реже и реже
появлялись в королевствах и нашем герцогстве. Они жили обособленно в
отвоеванных землях, не пуская к себе никого. А чудовищ не видели уже давно.
Наш преподобный отец, который занимался с детьми,
учил письму, арифметики, показывал нам рисунки с этими чудовищами. Они были отвратительны,
несмотря на то, что почти все передвигались на двух ногах, как люди, казалось,
что состояли из соединенных между собой взятыми хаотично частями тел разных
зверей, и почти все покрыты густой шерсть. Но были и те, у кого всё тело вместо
шерсти было покрыто как доспехами роговыми пластинами, а у некоторых были кожистые
крылья, а на уродливых головах росли рога. Я помню, что рассматривала рисунки с
ужасом, но… они всё-таки чем-то влекли меня и потом я тайно не раз еще их разглядывала.
Да, чудовищ я не особо страшилась, когда разглядывала
их на рисунках, они, скорее, вызывали любопытство и долю омерзения. Но чудовища
были для меня в какой-то мере страшными сказочными персонажами, поэтому встреча
с ними не представлялась мною в настоящем и, надеюсь, в будущем тоже.
А вот возможность того, что айвины могут забрать
меня, испугало не на шутку. И сознание я потеряла не столько от усталости и
голода, сколько от ужаса. Я помню, как он накрыл меня, как я задыхалась, как не
могла сухим ртом глотнуть хоть каплю воздуха. А сейчас я спокойно обо всем
думала. Ну, ладно-ладно, не совсем спокойно, но не так панически, как раньше. Помогла
настойка лекаря? Возможно… А еще, может быть, оттого, что, несмотря на рассказ
матери, мне не верилось, что Генст собирался навредить. Теперь, когда могу
спокойно размышлять, я, опять вспоминая его взгляд, слова, что он говорил, снова
утвердилась, что айвин вел себя располагающе, смотрел прямо и дружелюбно. И
хотя он так и не улыбнулся, но… его дрогнущие губы не кривились в презрительной
ухмылке или обидной насмешке, а наоборот… выражали, пожалуй, желание искренне
улыбнуться. Но он, почему то не делал этого.