Я преодолела высокую лестницу донжона, прошла
узким коридором, а подходя к главному залу, услышала громкий голос отца – он
кого-то гневно распекал. Кто же так провинился?
Но мне нужна матушка, она должна быть там, я бы
хотела отчитаться перед ней, пока все не собрались за столом, чтобы после ужина
я могла спокойно помыться и лечь спать.
Но войдя в зал, я остолбенела. Спиной ко мне стоял
отец, а перед ним двое незнакомых мужчин. Я сразу же поняла, кто они. Это были айвины
– высокие, длинноволосые, невозможно красивые. Под длинными распахнутыми
мантиями виднелись белоснежные рубашки и длинные кожаные жилеты, расшитые
яркими узорами из бусин, шнуров и тесьмы.
А я очень остро ощутила свое темное простое
платье, не совсем свежий передник, заскорузлые руки, которые только сполоснула,
отмывать их надо долго горячей водой и смазывать маслом. В зеркало сегодня еще
и не смотрелась, но была уверена – лицо обветрилось, а коса растрепалась.
Спрятав руки под передник, заворожено смотрела на айвинов
и с трудом понимала, что им говорил отец, вроде что-то об овцах. Более взрослый
айвин не обратил на меня внимания, хмуро слушая отца, а молодой, даже скорее,
юный айвин перевел на меня взгляд, и уголки его губ дрогнули, но улыбки не
последовало.
Отец неожиданно развернулся и резко бросил мне:
— Иди к себе!
— Но, отец, мне надо… – попыталась я возразить.
— Вон! – гаркнул он.
Ахнув, я развернулась и выбежала из зала, но
успела услышать: «Это ваша дочь, герцог Ланг?».
Сбежав с крутых ступенек донжона во двор, я
остановилась, пытаясь сдержать рвущиеся слезы обиды. Отец никогда не кричал на
меня, особенно при посторонних, самое большее, что он мог – укоризненно
покачать головой.
Куда мне теперь идти? В свою комнату, как велел
отец? Но для этого надо вернуться в башню, а делать этого не хотелось. Неожиданно
желудок выдал трель, напомнив, что в зале, как я успела заметить, накрыт стол,
а я голодна. И что теперь? Я сегодня останусь без ужина? Или гости скоро уедут,
и всех позовут к столу? А если они останутся, и будут ужинать только с отцом? А
как же я и все остальные? И где мать? В зале я ее не видела.
Когда приехали айвины? Почему я об этом не знала?
Впрочем… это, наверное, объяснимо. Я была на заднем дворе, бегала от прядильщиц
до ткачей, считала рулоны тканей и бобины с шерстью, на другое не обращала
внимание. А судя по тому, что отец выгнал меня, он не давал распоряжения
сообщить мне о гостях и не собирался представлять меня им.