Это
обо мне? Меня ни разу в жизни никто красоткой не
называл.
–
Может чампы потеряли?
– Ну
да, девки для них ценность, дороже золота. Да и не похожа она на
обозную. Ткань рубахи смотри какая. И руки, – я чувствую, как
кто-то касается моей руки, осторожно переворачивает её ладонью
вверх, резюмирует. – Работы не знали. Вы её с собой хотите
взять?
– Ну
не бросать же на дороге, – отвечает обладатель бархатного голоса. –
Довезём до ближайшего селения. Или города, раз, говоришь, на
селянку не похожа.
–
Только зря вы, ваше высочество, сами её подняли, извозились вон
все.
– Не
называй меня так, – в бархатном голосе появляются сердитые стальные
нотки. – Особенно при посторонних. Только по имени.
– Да
без сознания она.
Я
всё слышу, но да, я без сознания. Высочество? Может мне приснился
пожар? А теперь снится высочество. Да я просто вижу сон во сне. А
это значит, я всё-таки жива. Я не верю в загробный мир, я
материалист до мозга костей. Там за гранью есть только чёрное
ничего. А если я способна мыслить, значит, ничего не случилось. И
это просто сон. Приятный такой сон. Меня никогда ещё не носил на
руках мужчина. И пахнет от него очумительно, каким-то древесным
ароматом. Может быть, пора уже разглядеть эти приятности во всех
подробностях?
–
Давайте мне, я приму, – продолжает тот же голос грубоватый
голос.
Пора
оглядеться, интересно, кто, кому и зачем меня собирается
передавать. Я потихоньку открываю глаза.
Прямо надо мной морда огромной рептилии.
–
Мама!
В
один прыжок я умудряюсь слететь с рук, того, кто меня держал и
оказаться за его спиной. Сон сном, а это чудовище, кажется
собралось меня сожрать.
– Ты
глянь, живая!
– Да
прыткая какая.
Хохот множества мужских глоток звучит
настолько реально, что я начинаю испуганно озираться.
Я
стою на лесной дороге в окружении двух десятков странно одетых
мужчин, вооружённых мечами и арбалетами. И рядом с каждым из них
огромная рептилия точно такая, как та, от которой я шарахнулась.
Пискнув, я утыкаюсь носом в своего спасителя. А он уже успел
развернуться, и я вжимаюсь лицом прямо в его мощные грудные мышцы.
От него исходит тепло, словно от камина в холодный зимний день. К
растерянности и страху примешивается новое ощущение, которое просто
невозможно в такой ситуации, доверчивая неуверенность. Мужчина
кажется мне единственным защитником, и при этом остаётся львиная
доля опасения. Вот сейчас он отодвинет меня и вместе со всеми
посмеётся надо мной. А потом? Меня либо скормят чудовищам, либо сон
превратится в эротически-порнографический. Вон их сколько самцов
вокруг. Ох и воображение у меня.