— Э, ублюдки! Соскучились? — насмешливый голос человека, который
явно упивался своей властью, приковал всеобщее внимание. — Ваша
мамка пришла, да пожрать вам принесла!
Охранник загоготал, довольный своей шуткой и перевернул ведро с
помоями, целясь в скопление аморалов. На головы посыпались очистки,
вперемешку с кислой жидкостью и остатками гнилой картошки. Я
машинально сделал шаг назад, когда кусок картошки отскочил в мою
сторону. В еде я был не брезглив, прошлая жизнь приучила, что есть
ситуации, в которых выбирать не приходится, но драться с аморалами
на потеху охраннику за эти помои я не собирался.
Бритва с компашкой тоже не шелохнулись, продолжая смотреть
голодными глазами наверх. И я знал чего они ждали.
Второй охранник в развлечениях с едой участия не принимал, рядом
с ним стояла худая дрожащая женщина, которую он обвязывал
верёвкой.
— Ладно, дармоеды, принимайте пополнение, — тот, кто принёс еду
закончил наконец развлекаться и подошёл, чтобы помочь своему
приятелю.
Я почувствовал, как напрягся каждый мускул моего тела, в ушах
застучала кровь.
— Макар! — предупреждающий окрик Андрея Павловича я уже не
слышал, потому что сорвался в сторону Бритвы в тот момент, когда
охранники начали медленно травить верёвку, спуская притихшую
женщину вниз.
Притихшей женщина была недолго, чем ниже её опускали, тем громче
становился её протяжный и какой-то обречённый вой.
Аморалы, которые ползали по полу и судорожно собирали
рассыпавшиеся очистки, дико мешали. Приходилось перепрыгивать,
уворачиваться от тянущихся ко мне рук и терять драгоценное
время.
Бритва с места и не сдвинулся, он чуть повернул голову в мою
сторону и лениво ухмыльнулся. Даже головой качнул, когда один из
его прихвостней дёрнулся в мою сторону. Самоуверенный мудак. Но мне
же лучше.
Я добрался до них, когда ноги заключённой коснулись пола. И тут
же почувствовал сильный толчок. Бритва решил сам преподать урок
дерзкому аморалу и теперь буквально вминал меня в стену. Лопатками
я чувствовал каждую неровную поверхность, обдирая кожу об острые
выступы и шероховатости.
Рано я, конечно, решил выступить против альфача всея Клоаки. У
меня всё ещё было недостаточно сил и понимания того, как здесь всё
устроено. Организм не пришёл в себя после долгой голодовки, я
чувствовал, как подрагивают ослабевшие ноги и злился за эту
вынужденную слабость. Но упустить этот шанс я не мог.