А еще я понемногу привыкала к мысли о том,
что у меня будет крохотный беспомощный дракончик, за которым придется ухаживать,
как за новорожденным младенцем. Впрочем, драконы росли быстро. Уже через месяц
они понемногу учились летать, а к концу третьего свободно говорили. Годовалый
дракон по развитию напоминал пятилетнего ребенка, а к трем годам становился
совсем взрослым и уже сам мог присматривать за малышами. Именно поэтому возраст
замужества для девушки определялся возрастом ее дракона: ему на момент свадьбы
должно было быть не меньше двух лет.
Мама научила меня, как правильно обтирать
яйцо влажной тряпкой и осматривать, нет ли на нем трещин или каких-нибудь
подозрительных пятен. Делать это надо было раз в день, а потом снова укутывать
сеном. Иногда я осторожно прикладывала ухо к яйцу, как к маминому животу, когда
она ждала Лаймона, но так ничего и не услышала.
В конце лета умер дракон Циприана, точнее,
его матери. Нелла Виала и моя мать были подругами, а их драконы – ровесниками.
- Если бы у меня была сестра, - сказал он на
следующий день после похорон, на будущий год у нас появился бы детеныш. – Но у
меня только брат.
Мы сидели на заборе между нашими участками и
грызли молодые орехи, от едкой кожуры которых немели губы.
- Нет, - я сняла с его подбородка прилипший
кусочек скорлупы. – Если бы у тебя была сестра, это был бы ее дракон, не твой.
Придется подождать, пока не женишься. А сейчас, если хочешь, приходи к нам,
когда появится Готрис. Осталось уже недолго.
- Спасибо, Дана, - он дотянулся и поцеловал
меня в щеку.
От неожиданности я чуть не свалилась с
ограды, но Циприан придержал за талию. Кажется, он сам испугался своей
смелости, потому что покраснел и отодвинулся. А я…
Это было так странно. Я никогда не думала о
Циприане как о парне, в которого можно влюбиться. Мы играли вместе с раннего
детства, я всегда относилась к нему как к другу, если не как к брату. И даже не
заметила, когда долговязый нескладный мальчишка превратился в очень интересного
юношу, хотя и знала, что другие девушки заглядываются на него – взять ту же
Карию.
Это было странно – и неожиданно приятно.
- Скажи, ты все еще хочешь в столицу? –
спросила я.
Циприан давно говорил, что собирается уехать
из Хайдельборна. Обычно в родительском доме после женитьбы оставался старший
сын, а младшим приходилось искать другое жилье. Наши семьи были достаточно
зажиточными, но ни мы, ни соседи не могли позволить себе строительство еще
одного дома. Девушкам было проще, они либо переходили в дом мужа, либо
оставались вместе со своим драконом на иждивении старшего брата. У Дабберов
старшим сыном был Май, а Циприан лет с десяти мечтал о жизни в Неглисе.