Объяснил бы мне ещё кто, почему я при воспоминании о Тимуре думаю о размере своей груди… Ох.
Откинула в сторону зеркальце и забылась тяжёлым сном, а утром Кострик ждал меня у подъезда.
– Кострин, слушай, правда. Давай вернёмся на прежний уровень отношений. Я зубрю, ты меня не замечаешь… Так же всё отлично было! Ну, хочешь, я все нужные тебе учебники на твоё имя перепишу?
– Не хочу. Кок, садись, пожалуйста, в машину. Здесь больше десяти минут стоять нельзя, а я тебя уже пятнадцать жду.
И смерил меня обиженным взглядом. Будто я на свидание опоздала!!
– Слушай, Кострик…
– Сядь. В. Машину.
Ледяной змейкой по позвоночнику скользнуло какое-то неприятное чувство. Магический приказ?
– Сквозь очки не работает! – возмущённо и обличительно вякнула я, а… А Кострик невозмутимо заметил:
– Да не в очках дело. Я вообще не ТАК на тебя смотрел. Просто ты же девственница, а у вас вообще всё не пойми как происходит.
Щёки опалило так, что от них можно было прикуривать.
– Да я! Да ты! Да с чего ты взял воо…
– Ты забыла, Кок? Я всё же на две четверти дракон. Иначе мне никто не дал бы гражданства в Дранхарре. Так что не переживай, жертвенную кровь я за милю учую.
И подмигнул, улыбнувшись широко и открыто. Словно что-то действительно смешное сказал. Я же ничего умного ответить не успела, ибо подъездная дверь противно скрипнула, выпуская наружу самую мерзкую на свете Пулю и вполне соответствующую ей хозяйку. Обе они вошли в пенсионный возраст уже очень давно и отличались лишь тем, что у Пули были четыре лапы и трясущийся крысиный хвост, а у пенсионерки Григорьевны непомерные амбиции и шестьдесят три года уверенности в своей непогрешимости.
Но всё бы ерунда. Главной бедой было то, что моя соседка свято верила в силу доноса и отчитывалась деду Шурке о нашем с Эдом поведении с регулярностью, достойной оклада. Впрочем, не удивлюсь, если старый генерал и в самом деле чем-нибудь со старушкой рассчитывается. Этот может.
В общем, выбора мне не оставили.
– Тем, кто состоит в родстве с драконьими князьями, чистота крови не важна, Кострик, – проворчала, устраиваясь на сидении и игнорируя любопытный нос Григорьевны. – И хватит заливать. В Дранхарре гражданство не по крови, а по умениям дают. Не веришь – спроси у Хустова. Это его любимый конёк.
Кострин хмыкнул.