Заявление на увольнение - страница 10
Глава 10
Арина«Алло! Арина Николаевна, срочно бегите сюда! Тут Таня с Ирой дерутся!» — прокричал женский голос, как только я поднесла телефон к уху.Час от часу не легче.Я швырнула телефон на стол и выбежала из приёмной. Я неслась по коридорам так быстро, как могла. При этом совершенно не обращая внимания на свои высокие каблуки. Можно сказать, что до отдела кадров я практически долетела. Правда, по пути чуть не сбила с ног нашего экономиста, но это уже не столь важно.Добежав до нужной двери, я потянула ручку вниз, затем резко толкнула дверь вперёд, и она с шумом открылась. Тяжело дыша, я убрала со лба прядь прилипших волос и оцепенела от увиденного.На полу лежала Ира. Таня же сидела на ней сверху. Рукав Таниного голубого платья был порван, сквозь дырку виднелась исцарапанная кожа предплечья. Девушки вцепились друг другу в волосы и, скуля от боли, перекатились по полу. Теперь Ирина оказалась сверху. У неё на лице были ссадины, юбка задралась, а чёрные колготки превратились в сеточку.Забившись в углу, сидела эйчар Инга. Её очки были сломаны и висели на носу наперекосяк. Она приложила ко лбу металлический дырокол. Видимо, ей тоже прилетело от кого-то из девушек.Недолго думая, я схватила стул, бросила его на пол и крикнула во весь голос первое, что пришло на ум:— Всем стоять! Работает ОМОН!Как ни странно, но это сработало безукоризненно: девушки сразу отпустили друг друга, и Таня ногой сбросила с себя Ирину.— Вы что здесь устроили? — Находясь в состоянии шока, я продолжала кричать практически до хрипоты. — Вы хотите, чтобы сейчас кто-то полицию сюда вызвал? Хотите вылететь с работы?— Это она начала, — буркнула Ирина, пошатываясь, поднялась на ноги и поправила юбку.Таня продолжала сидеть на полу, осматривая себя и оценивая урон, нанесённый ей противницей.— Да ты уже всех достала своим длинным языком! — Татьяна попыталась стянуть пальцами дырку на рукаве. — Кто-то же должен был закрыть твою помойку!Ира дёрнулась в сторону Тани, но, глянув в мою сторону, вовремя остановилась. Перед тем, как начать зачитывать им нотации, я дала девушкам несколько минут прийти в себя.— Итак, теперь объясните мне, что произошло? Только без эмоций и резких движений. — Я постаралась взять себя в руки и произнесла вопрос уже более спокойно. — Таня, начнём с тебя. — Я глянула на молча сидевшую в углу Ингу, отодвинула стул и села напротив девушек.Татьяна поднялась, подошла ко мне и села на соседний стул.— Эта, — кивнула она в сторону, — ходит по офису и рассказывает всем, что мой муж алкаш и что у нас неблагополучная семья. Что она где-то там видела его пьяным в хлам и шатающимся по улице. А он никакой не пьяница. Его просто месяц назад с работы уволили. У него депрессия началась!Девушка заплакала. Было видно, что её ковырнули за самое больное. Мне было очень жаль Таню, ведь я прекрасно знаю, насколько она добрая, честная и справедливая.— Это не повод лезть в драку, — ответила я.— Слышала бы ты, что она о тебе говорит. Сама бы ей морду набила! — бросила Таня и от обиды зарыдала ещё громче.— Тань, — я погладила её по спине, — у тебя двое детей. Подумай о них. Если ещё и ты работу потеряешь, за что вы жить будете? — Она снова всхлипнула. — А насчёт мужа, я постараюсь тебе помочь.— Правда? — каркнула Таня и подняла на меня заплаканные, полные надежды глаза.— Правда. Принеси завтра его резюме. У меня есть знакомые эйчары в разных компаниях. Куда-то да пристроим твоего благоверного. Относительно сплетен, то мне абсолютно всё равно, что обо мне говорят.— Я всегда говорю правду, — подала голос Ира.Она стояла у зеркала и собирала в пучок свои растрёпанные волосы.— Рот закрой, правдолюбка! — Я встала и подошла к ней.— Не поняла? — Она ошарашено посмотрела на меня.— Сейчас поймёшь! Не боишься потерять работу из-за своего трёпа? — Я подошла ещё ближе и поравнялась с ней ростом.Надо уже наконец-то и мне поставить эту змеюку на место.— У нас этого только ты не боишься, — язвительно ответила она. — Или ты думаешь, никто не догадывается, почему ты в приёмной возле шефа сидишь? Думаешь, никто не знает, что ты с ним спишь?Вот уж гадина. Действительно не рот, а помойка какая-то.— Ира, — немного помолчав, начала я, — три года назад именно я принимала тебя на работу. Ты думаешь, я не знаю, каким местом ты сюда попала? Без высшего образования и имея недалёкий ум. Или почему за тебя просил Николай Егорович? По-твоему, я не знаю, как вы вместе уезжали с работы? Или как по утрам приезжали вместе?Ира вытаращила на меня синие глаза, но ответить ничего не решилась.— Только из-за уважения к Николаю Егоровичу и его жене, я всегда молчала об этом.— Ты свечку не держала!— Как и ты! И на твоём месте я бы сейчас закрыла рот, привела себя в порядок и пошла работать.— Советую тебе сделать то же самое, — выплюнула она.Она в очередной раз посмотрела на себя в зеркало, поправила одежду и, гордо подняв подбородок, вышла из отдела кадров, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.— Таня, — я обратилась ко второй девушке. Она подняла на меня свои заплаканные глаза, — тебя это тоже касается.Она шмыгнула носом и молча закивала.— И чтобы это было в первый и последний раз. Ты поняла меня?— Я поняла, — шёпотом ответила она.Получив свою долю стресса, я вернулась в приёмную, устало усадила пятую точку в кресло и взяла телефон.Та-а-а-к. Несколько пропущенных звонков от Вани. Один от шефа. И эсэмэс от классной руководительницы сына со следующим содержанием: «Уважаемая Арина Николаевна, сегодня случилось неприятное событие. Кто-то позвонил и сообщил, что наша школа заминирована. Здание было оцеплено сотрудниками правоохранительных органов. Поэтому решено было отправить детей по домам или к их родителям. Я вызвала Ивану такси и отправила его к Вам. Спасибо за понимание».Твою ж мать!Моё сердце сорвалось и упало в пятки.Сообщение пришло почти сорок минут назад. Я лихорадочно начала звонить Ване. Но, как назло, он не брал трубку. Паника подступала к горлу.Что, если он не доехал? Что, если таксист маньяком оказался?Неужели с моим ребёнком что-то случилось? Куда бежать? Кому звонить?Я, как ненормальная, набирала его номер раз за разом. Но все звонки оставались без ответа. Меня одолевал страх. Страх за своего ребёнка. Пока я звонила в полицию, мои волосы начинали потихоньку седеть. Мне сказали ехать домой, проверять, нет ли его там. А ещё обзвонить всех его друзей и одноклассников. И если он не найдётся, только тогда идти к ним и писать заявление.Недолго думая, я дрожащими руками надела плащ, взяла сумочку, телефон и быстрым шагом направилась к лифтам.Секунда. Вторая. Третья. Они были похожи на вечность. В голове набатом била одна лишь мысль: «Только бы с ребёнком было всё хорошо».Быстрее. Быстрее домой. Быстрее убедиться, что с сыном всё нормально.Лифт остановился на моём этаже.Наконец-то!Двери медленно разъехались в стороны, и из лифта вышел Тимофей, а следом за ним Ваня. От резкой перемены ужаса на облегчение я чуть не подпрыгнула. Словно тяжкий груз упал с моих хрупких женских плеч. Захотелось разрыдаться от счастья, но вместо этого я вытянула тканевый пояс из своего плаща и со словами «Ах ты ж, паразит малолетний!» — замахала им перед сыном. «Я тебе сейчас по заднице всыплю!» — кричала я, а слёзы так и лились по лицу ручьём.— Мам, извини. Не ругайся, — просил он, прячась за спину Тимирязева, — мы просто в приставку играли.— В приставку они играли! — реву я и пытаюсь говорить сквозь слёзы. Да я чуть Богу душу не отдала от страха. Я за десять минут постарела, как за десять лет. — Ты почему трубку не брал, когда я тебе звонила?— Мам, не надо по заднице! — Он выглянул из-за спины мужчины. — А звонка я не слышал. Телефон на беззвучном стоит. Сама же ругаешь и говоришь, чтобы в школе выключал. — И снова спрятался за мужчину.— Арина, — грозно разрезая пространство, начал Тимофей, глядя на пояс в моей руке, — во-первых, не унижай ребёнка этим портативным ремнём и не ори, а во-вторых, сама-то ты где была? Мы вообще-то тебе звонили, и не раз.Ахренеть! Меня учат воспитывать моего же сына.— Во-первых, это мой ребёнок. Хочу — ору. Хочу — не ору. Во-вторых, я была у кадровиков. По очень важному делу. — Сделав ударение на слове «очень», я подняла голову и сложила руки на груди.— Телефон носить с собой надо, а не бросать его где попало! Значит так… — Шеф не успел договорить, как двери лифта снова разъехались, а из него вышел Валуев в сопровождении своей охраны.Я посмотрела на часы — ровно два.Блин… я совсем забыла о нём.Мы с Тимофеем молча переглянулись.— Арина Николаевна, как приятно, что вы нас встречаете, — проблеял старик, подошёл и поцеловал тыльную сторону моей ладони.От этого жеста мне захотелось пойти и вымыть руки с мылом.Фу! Пусть больше никогда не прикасается ко мне.Я заметила, что Тимофею это зрелище оказалось не более приятным, чем мне. Я бы даже сказала, в его глазах сверкнула искра ревности.Подавив эмоции, шеф всё же протянул для приветствия руку Валуеву, а после рукопожатия указал в направлении своего кабинета. Перед тем как уйти, он склонился ко мне и полушёпотом сказал:— Расположи ребёнка в конференц-зале и бегом в приёмную. Мне нужно, чтобы ты была на месте на случай, если мне что-нибудь понадобится.— Хорошо, — прошептала я.Оставив Ваню в конференц-зале, слёзно клявшегося делать уроки, я вернулась на своё рабочее место. На нервной почве меня ещё потряхивало, отчего всё валилось из рук. И я поймала себя на мысли, что мне, наверное, хватит. Хватит с меня всего этого. Пора отдохнуть. Подальше отсюда. Подальше этого шумного города, от этих людей. Поближе к природе. К тишине.На дачу. Хочу на дачу!В пятницу вечером, как обычно, весь город утопает в пробках. Если необходимо куда-то выехать, то выдвигаться надо либо в обед, либо ближе к ночи. И то есть шанс застрять в тянучке.Сегодня мы с Ванькой решили, что поедем на дачу в половине десятого вечера. Завтра праздник Первое мая, а это значит, что понедельник — тоже выходной. Итого целых три дня свободы от работы и школы. Мы упаковали пожитки, взяли все необходимые вещи и спустились вниз. Ну улице было тепло, но уже достаточно темно.— Вань, включи фонарь на телефоне и подсвети мне. Что-то я не могу ключи в сумке найти.— А ты свой включить не можешь?— Мой сел.Тяжело вздохнув, сын снял рюкзак со спины и начал искать телефон.Понятно. Видимо, телефон там же, где и мои ключи.— Ладно. Так найду. Закрывай обратно рюкзак. Не надо на улице всё выворачивать.Не успела я снова раскрыть сумку, как меня ослепил свет фар чёрного внедорожника, только что подъехавшего к подъезду.Я присмотрелась к автомобилю.Да ладно! Это, честно говоря, начинает уже надоедать.— Добрый вечер, Арина! — Из машины неторопливо выплыл шеф, подошёл к нам и поздоровался за руку с сыном. — Привет, Вань!— Привет! — ответил довольный Иван.— Виделись днём. — Я склонилась над сумкой в очередной попытке найти свои злосчастные ключи.— Так то было днём и на работе.— А с того момента что-нибудь изменилось? — Оторвавшись от сумки, я подняла взгляд на Тимофея.Матерь божья! Кто это? Я не узнаю вас в гриме. Вместо стиля «лондонского Денди» — кожаная куртка, джинсы и футболка.— Какими судьбами, Тимофей Петрович? Случилось что? — Я даже не пыталась скрыть иронию в голосе.— Да ничего, в общем-то. Просто… — Он посмотрел на Ивана, затем на меня. — Э-э… меня на рыбалку пригласили, так сказать, на раннюю зорьку, — сказал он и улыбнулся, оголяя ряд идеально белых, ровных зубов.Теперь на Ивана ошарашенно смотрела я.— Да… эм… это… мам, — начал Ванька свою неправдоподобную «отмазку», — я просто сказать тебе забыл.Как бы сказал Станиславский: не верю!— Да. Иван меня пригласил, и я был не против. — Видимо, заметив злой огонёк в моих глазах, Тимофей решил переключить моё внимание на себя.— Класс! А меня спросить никто не хотел? Может быть, я против? — Сложив руки на груди, я стала в позу.— Извини, мам. Тим ведь уже приехал и…— Тим? — я перебила Ваню и укоризненно посмотрела на шефа.— В отличие от тебя, твой сын усвоил, что вне работы можно называть меня просто по имени, — сказал он, молча взял наши сумки и понёс в свой багажник.— Э! Куда? Вообще-то я хотела ехать на своей машине.— У моей клиренс выше. Я так понимаю, мы часть пути по бездорожью ехать будем.— Да, мам. И багажник в его машине больше. — Вслед за Тимом сын понёс свою сумку и рюкзак со снастями.Упаковав все вещи в багажник, Ваня забрался в машину, а Тимофей подошёл ко мне.— Ну что, поехали?— У нас еды не хватит на всех.Конечно, мне льстило внимание шефа и то, что он решил сдружиться с моим сыном. Я вообще раньше слабо верила, что такой мужчина может обратить на меня внимание. И какая-то часть меня очень хотела провести выходные с Тимом и поближе узнать друг друга, а вторая, видимо, обиженная, — всячески противилась этому.— Не беспокойся! — Мужчина открыл пассажирскую дверь и жестом пригласил меня занять место. — Я это уже учёл и по пути заехал в супермаркет.Надо же, какой продуманный. Видимо, заранее готовился. Интересно, когда они успели договориться о поездке?— Сговорились за моей спиной. Диссиденты! — Обречено вздохнув, я всё же села в машину.— Я бы сказал — стратеги.На выезде из города мы всё же попали в тянучку и потеряли около часа. Когда выехали на трассу, Иван уже во всю дремал на заднем сиденье, а я от нечего делать смотрела на проплывающие мимо машины, деревья и рекламные баннеры.— О чём думаешь? — Тим переключил передачу и посмотрел в зеркало заднего вида.— Не поверишь, но ни о чём. Мне дум на работе хватает.— Тяжёлая работа? — хмыкнул он и ехидненько так ухмыльнулся.— Ты хочешь сейчас об этом поговорить? — ответила я, скопировав его тон.Тим украдкой глянул в мою сторону.— Я хочу остановиться на заправке и выпить кофе. Как ты на это смотришь?Сменил тему. Наверное, решил, что не надо будить спящую собаку.— Положительно.Мысль об ароматном напитке меня немного взбодрила.Тимофей остановил автомобиль на ближайшей заправке, и пока пошёл за моим капучино и эспрессо для себя, я вышла на улицу, чтобы немного размять затёкшие спину и ноги. Потянулась вперёд, затем назад. В спине что-то неприятно щёлкнуло.Только этого мне не хватало. Не хочу быть как та бабка, у которой всё болит.Минут через пять мужчина вернулся с двумя бумажными стаканами и один из них протянул мне.— Держи.— Спасибо. — Взяв стакан, я легонько коснулась его пальцев.От этого, казалось бы, невинного касания я ощутила приятное тепло. Господи, что же будет потом? Я ведь взрослая женщина, а таю перед ним как пятнадцатилетняя школьница.— Арина, извини меня.— За что?Он сделал глоток и сморщился.— За то, что на работе бываю груб и резок с тобой.— Груб — это не то слово. — Я проследила за выражением лица Тима и пригубила горячий напиток. Фу! Вкус действительно был ужасный. — Извини, но пить я его не буду.Я отошла в сторону и выбросила стакан в урну.— Я тоже, — сказал Тимофей и сделал так же.Мы вернулись в машину и продолжили путь.— Я знаю. У меня очень тяжёлый характер.— Я бы даже сказала, что деспотичный.— А ещё я не выношу критику в свой адрес, от слова совсем.— Да уж. Я заметила. Ладно, считай, что извинения приняты.— Спасибо, — коротко ответил он и крепко сжал руль.Он что, нервничает? Наверное, извинения для него равносильны каблуку, наступившему на горло.— И ещё, я хочу, чтобы ты знала. Если… нет, не если… правильней будет — когда. Когда у нас начнутся серьёзные отношения, тебе придётся уволиться.— В смысле? — прошипела я, потому как сзади спит ребёнок.Теперь, видимо, настала моя очередь нервничать.— Я не могу смешивать личную жизнь и работу, — продолжил Тим. — Таскать домой все конфликты и неприятности, которые произошли в офисе — не моя тема. Моя семья должна сосуществовать параллельно с работой.— Семья? — Я непонимающе смотрела на него и медленно переваривала информацию.— Да, — твёрдо сказал он, глядя на меня. — У меня далекоидущие планы.Вот это мужик даёт! Честно говоря, я не понимаю, шутит он сейчас или нет.— А если они не начнутся?Если прётся чёрт знает куда, на дачу, то, наверное, серьёзно?— Что, прости? Не понял? — переспросил Тимофей, продолжая внимательно следить за дорогой.— Я имею в виду, отношения не начнутся. Что тогда?— Начнутся!Мне бы его уверенность.— Ты так в этом уверен?— Абсолютно.Ах ах. Короче, ты всю жизнь пахала, Арина, чего-то добивалась, куда-то стремилась, а потом на тебе — будешь безработной.— Ты меня плохо знаешь. В принципе, как и я тебя.— Для этого у нас есть выходные, — искривив губы в улыбке, сказал Тим. — Мы проведём время все вместе. Вот и познакомимся поближе.— Ты серьёзно? Думаешь, нам хватит трёх дней?У меня начало нехило так подгорать.— Вполне.— Я в шоке. Ну у тебя и хватка, Тимирязев, — сказала я куда-то в пустоту.— В любви, как в бизнесе, нельзя давать слабину. Иначе… — Он резко повернул влево, и мне пришлось ухватиться рукой за сиденье.— Что иначе?— Иначе тебя сожрут.Я не ответила на его последнюю реплику. Молчала и переваривала все сказанные им слова. Отчасти он, конечно, прав. Просто я настолько привыкла быть самостоятельной и решать все свои проблемы самой, что даже не могу допустить мысли о том, чтобы быть от кого-то зависимой. И представить, что этот кто-то — мой шеф, до недавнего времени совершенно чужой и незнакомый мне человек. И что он будет диктовать мне какие-то условия, не имея на это вообще никакого права.В деревню мы приехали далеко за полночь. Иван всё так же спал в машине, пока мы с Тимом молча переносили сумки в дом.— Я и подумать не мог, что побываю когда-нибудь в такой глуши, — недовольно сказал он, остановившись на крыльце, и огляделся вокруг.— Это ты сейчас так говоришь, а проснёшься утром, выйдешь на улицу и поймёшь, как здесь красиво.Тим аккуратно приобнял меня, гипнотизируя взглядом. Провёл рукой по спине, плавно опускаясь на бедро. Другой рукой коснулся моей шеи, заправив за ухо выбившиеся из пучка волосы, и сказал:— Кажется, я это уже понимаю.Его движение были очень аккуратными. Будто он боялся спугнуть меня.— Тим, я правда очень хочу тебе верить…— Хочешь — верь, — перебил он меня.Он всё продолжал меня гладить. Мы стояли так близко друг к другу, что я волей-неволей ощутила сквозь плотную джинсовую ткань его возбуждённый член.— Легко сказать, — ответила я и отвела взгляд в сторону.Кажется, я начинаю даже соображать с трудом, не то что говорить.— А сделать ещё легче.Он сглотнул, а я посмотрела на его острый кадык. Его дыхание участилось, и моё сердце, будто с ним на одной волне, забилось быстрее. Он крепче прижался ко мне.Одно было понятно — я хочу его. Хочу прямо здесь и сейчас. Хочу долгий и сладкий поцелуй. Хочу касаний. Хочу его тепла.Закрыв глаза, я почувствовала горячее дыхание мужчины на своей коже.И вместо того чтобы оттолкнуть его, что было бы более уместным в моей ситуации, я инстинктивно потянулась к нему за поцелуем. И ощутила холод.Тим мог страстно поцеловать меня, но он лишь отстранился. Но почему? Что не так? Я открыла глаза, словно только что очнулась ото сна. Тим спрятал руки в карманы и сделал шаг назад. А поймав мой взгляд, улыбнулся своей обаятельной улыбкой. Видимо, мои глаза о многом говорят.Он первым нарушил молчание, всё так же тяжело дыша:— Извини.— За что?Злость и непонимание — вот что я чувствовала в этот момент.— Арин, я пытаюсь держать руки при себе, потому как сейчас, там, в машине, твой сын. И он может уже не спать.Стыдно признаться, но я об этом вообще не подумала.Плохая мать! Плохая мать!— Да, конечно. Ты прав. — Я закрыла глаза и потёрла переносицу.Неловкий момент. Я почувствовала укол совести и отвернулась. Я действительно ощутила себя плохой матерью. А ещё мне стало жутко одиноко в душе.Кажется, Тим понял моё настроение.— Так, женщина, я не знаю, что сейчас происходит в твоей очаровательной голове, но хочу прояснить ситуацию. Во-первых, я не эгоист, и чувства ребёнка для меня важны. Я, кажется, говорил тебе, что у меня далекоидущие планы, а потому — думая в первую очередь о твоём сыне и поставь я себя на его место — вряд ли мне было бы приятно увидеть, как малознакомый мне мужик обжимается с моей мамой. Во-вторых, я тебе не могу передать, как мне трудно сейчас сдерживать себя рядом с тобой. Ты даже не представляешь, что бы я сейчас с тобой сделал, будь мы здесь только вдвоём.Тим хотел было положить руки мне на плечи, но я увернулась.— Но мы не вдвоём. Не надо об этом забывать, — строго ответила я и направилась к машине, будить всё ещё сладко спящего Ивана.