Риттер, хмуро поглядывая на мать, выхаживал по гостиной и, по всему было видно, надеялся чем скорее, тем лучше покинуть дом.
— Уж полтора года как, - вежливо отозвался Кошкин. – Но исключительно по рабочим делам. Владимир Андреевич, видите ли, человек чрезвычайно занятой.
— Однако ж в доме у него вы бывали, с супругою и детками знакомы?
— Бывал, - признался Кошкин, не понимая, к чему она клонит.
А Софья Аркадьевна даже лицом просияла:
— Ох, как чудесно! Владимир Андреевич человек такой обходительный, галантный. Состоятельный, должно быть?
— Право, я о том не осведомлен…
— Да конечно состоятельный – тут и гадать нечего! А дочка у него прехорошенькая, charmant! Вы, случаем, не знаете, Степан Егорович, за ней приданое большое ли дают?
— Матушка! – взмолился за спиной у нее Алекс, смущенный до крайности. – Уймитесь, ей-богу!
Но и мать в долгу не осталась, тихо, но твердо потребовала:
— Алекс! Дай мне, наконец, спокойно поговорить с гостем!
Беззвучно чертыхнувшись, Алекс ураганом покинул гостиную. Но вернулся меньше, чем через минуту: всем своим видом просил у Кошкина прощения за семейную сцену.
Кошкин же ему посочувствовал. Должно быть, это правда – и насчет мудреного завещания деда, и насчет срочных поисков невесты.
— Я совершенно точно могу вам сказать, Софья Аркадьевна, - отвечал ей Кошкин, - что за Ириной Владимировной приданого не дают. Потому как она замужем.
— О… - только и сумела вымолвить madame Риттер, недоверчиво глядя на Кошкина ясными, как у девушки, глазами. – Но, позвольте, как же? Я слышала, Ирина Владимировна живет в отчем доме и… - губы ее дрогнули, прежде чем она произнесла это страшное слово: - …работает.
— Совершенно верно, - учтиво поклонился Кошкин. – Кроме того, Ирина Владимировна окончила женские курсы и собирается начать бракоразводный процесс.
— Какой ужас… - не сдержалась Софья Аркадьевна. – Жаль, очень жаль… Бедную девушку, разумеется, жаль – столько хлопот.
Кошкин уж подумал, что Ирину Владимирову теперь оставят в покое, ибо женить единственного сына, отпрыска дворянской фамилии, на разведенной женщине – не комильфо даже для дам куда менее чопорных, чем госпожа Риттер.
Но он Софью Аркадьевну недооценил.
— А вы не знаете, Степан Егорович, - еще немного подумав, спросил она, - бракоразводные процессы долго ли тянутся?