Слишком много чести!
То, что у этого человека появились дела и он куда-то уехал, подарило Дине передышку. Прикрыв глаза, она задремала. Слышала, как кто-то вошёл в палату, почувствовала, как из её вены осторожно вынули иглу, а затем, когда погасли лампы и палату окутала мягкая нестрашная темнота, провалилась в сон уже окончательно.
Дине снилось, что Богдан, одумавшись, вернулся к ней, попросил прощения, и всё у них наладилось. Наяву она уже почти не питала никаких иллюзий, понемногу начиная излечиваться от своей любви к художнику, но во сне её сознание давало слабину, и сами собой вспоминались счастливые моменты их отношений. Первая встреча, первая прогулка по набережной, одухотворённое лицо Богдана, когда он писал её портрет и называл своей музой. Глупая влюблённая дурочка! Лучше даже не представлять, сколько у него было таких вот муз, да ещё и в разных городах.
Эта мысль на границе между сном и пробуждением отрезвила и всколыхнула новую волну злости на Певунова, Ростоцкого и всех мужчин вместе взятых. Дина открыла глаза. Сейчас её свободу ничего не сковывало, так что она от души потянулась на мягкой удобной кровати, подумала, что надо бы посетить туалет, и поняла, что хочет есть. Сквозь зашторенное окно пробивался дневной свет, и по внутренним часам Дина поняла, что наступило уже не самое раннее утро. Даже странно, что её никто не разбудил на завтрак или обход врача. Или в частных клиниках, где выполняются все желания клиентов, лишь бы платили, так не принято?
Ванная – отдельная, как в каком-нибудь отеле! – обнаружилась за одной из дверей. Там имелся даже шампунь, новенькая зубная щётка и прочее необходимое. Приведя себя в порядок, Дина уже собралась выйти во вторую дверь, которая, без сомнения, вела в коридор, но та открылась сама.
Появился Демьян Ростоцкий, и вид у него был весьма хмурый. Сегодня мужчина выглядел иначе, чем вчера, – в пиджаке, рубашке, брюках, всё подобрано по фактуре и цвету и смотрится очень стильно. Богдан тоже умел одеваться, хотя, как большинство людей искусства, придерживался богемного стиля.
- Надеюсь, ты не станешь снова падать в обморок? – осведомился он. Приветствием, разумеется, пренебрёг. Дина тоже здороваться не стала, но вот называть его на ты, как он её, почему-то не хотелось – точно её обращение на вы хоть как-то выстраивало между ними границу.