Вздохнув, я все же решилась:
— А что, если я готова? Скажи мне что-нибудь правдивое. Мне интересно, как ты видишь мир и о чем думаешь.
— Готова, значит? — он поднял на меня взгляд и я честно его выдержала.
— Да.
— Любую правду?
— Для моего понимания, да.
— Что ж, если так, то слушай: я люблю узнавать что-то новое, но сидеть тут с тобой и листать пыльные книжки – занятие скучнее не придумаешь. Но ты неплохо выглядишь и меня в каком-то смысле привлекаешь, так что я готов потерпеть скуку, если это означает, что дальше мы займемся чем-то поинтереснее уже для меня. Так я вижу честную сделку.
— Не продолжай, — проявила я понятливость. Уверена, сейчас я покраснела до самых кончиков своих кудряшек, одними ушами дело не ограничилось.
— Вот видишь, — Алекс вернул книгу в руки. — Как я и сказал – ты не готова к правде, и уж точно не хочешь знать, о чем я думаю.
— Просто я не ожидала… такого. Если помнишь, речь шла о твоем даре.
— Нет. Речь шла о правде. А если точнее – «скажи что-нибудь, любую правду», — ловко изобразил он меня.
— Хорошо. В конце концов, ты не сказал ничего такого, чего обычно мне не говорит Мартин. По сравнению с его вывертами, твоя формулировка почти очаровательна.
— Вот как? Ты считаешь мои фантазии очаровательными? — ну вот, теперь он надо мной откровенно смеялся.
Я закатила глаза:
— Сказала же – по сравнению с трепотней Мартина.
— Хмм…
— Я не считаю это очаровательным, понятно?
Алекс пожал плечами, мол, ну как хочешь, и вернулся к чтению. Время от времени он указывал мне на интересные моменты об известных эмпатах, мы читали вместе и спорили о правдивости информации. Все дело в том, что раньше магия затмевала дары вроде моего. Маг считался магом, все было связано магией. Эмпаты существовали, но трудно разобраться, отделить один конкретный дар от магии. Это сейчас стало проще, когда люди растеряли бо́льшую часть былого могущества.
— Знаешь, у меня есть еще вопрос, — призналась я через некоторое время. — Уже два дня я ломаю голову – почему ты решил, что Близнецы скрываются? И что в прошлом у них случилось нечто нехорошее?
«Это и есть твой дар – знать?» – едва не добавила я, но удержалась. Потому что нет такого дара. Среди известных, конечно.
— Это же очевидно, Таната. Ты могла бы сама догадаться, ты умная.
— Видимо, не такая уж и умная.