Яна хмурилась, но возмущаться не торопилась, порадовав меня.
Давай, милая, подумай о том, что это точно было бы слишком.
Графу же, в отличие от моей княжны, мыслительные процессы сейчас
были чужды. Парень показывал весь спектр эмоций, бледнея, краснея и
раскрывая рот, не в силах выразиться. Уверен, будь он защитником,
уже призвал бы оружие и ринулся устраивать дуэль. Недооценил я
серьезность его увлечения.
Не делая резких движений, я освободил свою шею от захвата
рыжеволосой хранительницы, сделал небольшой шаг назад и
поприветствовал нежданных гостей кивками:
— Яна, Герман. Желаете выпить чаю?
Юный граф определился с цветом кожи и остановился на сине-белом
оттенке. Его грустный взгляд, направленный на водную гладь за
бортом, заставил меня принять непростое решение.
Оставлять двух девушек наедине мне не хотелось, но пока
влюбленный не сиганул в реку, я подхватил его под руку и, бросив
«мы на одну минуту», затащил парня внутрь. И молился, чтобы когда
мы вернемся, меня не ждали ещё большие проблемы.
— Так, сразу скажу, — я слегка встряхнул оракула, чтобы вернуть
в реальность. — Ничего не было и не будет у меня с твоей Катей.
Слышишь? Прием!
— Но ты... Но я... Но она... — граф упорно бредил, не желая
брать себя в руки.
— Эй! — я залепил ему звонкую оплеуху, от которой у самого в
ушах зазвенело.
Это возымело действие. В его глаза вернулась осмысленность, а за
ней проснулась злость. Хороший признак, лучше беситься и выпустить
пар, чем страдать. Герман рванул ко мне, желая и к моей физиономии
приложиться, но уже кулаком.
Я увернулся и его длань возмездия влетела в дверцу кухонного
шкафчика. Та хрустнула и проломилась, а граф застрял и задергался,
пытаясь освободиться. Я забеспокоился и хотел помочь, но парень
дошел до той степени ярости, когда помощь в разрушении уже не
требуется.
Он зарычал и напрягся, отрывая шкаф от стены. На пол посыпались
обломки и полетела посуда, разбиваясь вдребезги, а Герман бросился
на меня, замахиваясь для удара сверху. Бить несчастного влюбленного
мне было жалко, поэтому я принялся драпать от него, принося в
жертву остатки уцелевшей мебели.
Сил у оракула было полно. Их хватило на то, чтобы сломать два
стула, вооружиться ножкой одного из них, как колом, и носиться за
мной, угрожая воткнуть это оружие в моё бесчувственное сердце.