В малый зал собраний Ретенауи и Сорвени вошли одновременно, но с разных сторон — в точности как дуэлянты. Судя по тому, как встрепенулись и завозились господа министры, почти театральный драматизм этой сцены их тоже впечатлил.
— Ресс... генерал... — не сумел сдержать сарказма глава министерства юстиции, откинувшийся на спинку кресла в очень уверенной позе. — Я рад, что вы нашли время к нам присоединиться.
Ретенауи, как раз неспешно усаживающийся напротив, вперил в него немигающий взгляд. И, дождавшись, когда его визави начнет нервно ерзать, холодно выговорил:
— А я — нет.
— Что? — Подобного тона от всегда сдержанного главы тайной канцелярии собравшиеся не ожидали. Совсем.
— Не рад, говорю. — Ретен обвел всю дюжину присутствующих в зале господ тяжелым взглядом. — Потому что ваше сборище срывает мне операцию, которую я готовил больше года.
— Ну, знаете... — услышав это, глава полицейского ведомства опять расслабился. — Если вам в собственной конторе некому на пару часов передать дела, чтобы это не грозило срывом какой-то там операции...
— Есть, — Ретен продолжал упорно нарушать правила приличия, на этот раз жестко перебив собеседника. — Кому передать — есть. Моей операции мешает сам факт сегодняшнего собрания.
— Каким же образом? — вступил в диалог глава управления финансов — самый старший из присутствующих и, вполне предсказуемо, самый хладнокровный. Динозавр в подобного рода интригах, маневры ресса он раскусил сразу и вестись на его провокации не собирался.
— Повторяю: самим своим фактом это заседание сорвет мне все планы, если о нем узнают... наши соседи. А они узнают, при такой-то огласке.
— Что за операция? — на этот раз отреагировал министр внутренних дел, тоже господин жесткий и бескомпромиссный. Впрочем, других здесь не было и быть не могло. — Надеюсь, не настолько секретная, чтобы о ней невозможно было сказать даже нам?
— Уже нет, — выдал Ретенауи после еще одной вымораживающей паузы. — Больше не секретная. Благодаря нашему коллеге от юстиции, который не счел нужным предупредить меня об этом сборище, просто поставив перед фактом.
— А что, — нервно хихикнул глава ведомства пропаганды, — вы бы его отменили?
— Несомненно!
Вот теперь на Ретена не отрываясь таращились все. С разной степенью недовольства и злости.
— Поясните свою мысль, — проскрипел финансовый глава. И добавил, наткнувшись на взгляд ресса: — Если вас не затруднит.