Вся моя годами тренируемая сдержанность канула в небытие. И всё
из-за какой-то девчонки!
Хотелось заставить её замолчать. Я будто снова оказался в
родовом особняке наедине с этой стервой, словно и не было прошедших
лет. И осознание этого мигом отрезвило.
Зато теперь стало понятно, что помириться мы не сможем. Нам и
просто общаться тяжело. Вторая встреча, не считая клуба, и уже
скандал.
— Всё, хватит, — сказал я. — Думал, ты повзрослела, стала умнее,
спокойнее. А ты всё та же вспыльчивая дура. Знаешь, что? Держи свои
идиотские версии с абсурдными догадками при себе, иначе я сообщу
журналистам, что ты внучка последнего долгарского императора.
Демоны будут счастливы узнать эту информацию, а твой братец, чтобы
не дать им тебя поймать, спрячет тебя в каком-нибудь хорошо
защищённом особняке. И будешь ты всю жизнь сидеть там, как
принцесса из сказки. Одна!
Она явно не ожидала от меня такого заявления. Смотрела молча.
Хорошо, хоть осознавала, что я тоже кое-что могу. Времена пустых
угроз давно прошли.
Теперь мы с ней не будем просто говорить, а начнём
действовать.
— Держись от меня подальше, Дайриса Фостер, — сказал вместо
прощания.
А потом развернулся и ушёл к воротам. Меня давно ждала Айли.
Ханна наверняка будет опять жаловаться, что я опоздал на обед. А
белобрысую идиотку нужно давно выкинуть из головы. Ещё семь лет
назад нужно было. Она и тогда мне отравляла жизнь одним своим
видом. Увы, с годами ничего не изменилось.
Ну и пусть живёт в своём прекрасном правильном мире! Принцесска
недоделанная!
А ведь она и правда по происхождению именно принцесса. Ага,
империи, которая уже больше тридцати лет не существует.
Всё. Хватит! Мне нет до неё дела. А она теперь не будет лезть в
мою жизнь, иначе…
Нет, никаким журналистам я ничего сообщать не стану. Это слишком
для неё опасно. Лучше наступлю на горло гордости и свяжусь с отцом.
То есть с Леонардом. Пусть забирает падчерицу и увозит подальше от
меня. И от демонов. Нечего ей здесь делать. Удивлён, что её вообще
отпустили так далеко от мамочки и братика. Хотя… такой фурии
попробуй запрети.
Попытка извиниться
Дайриса
Вечером Мила вернулась в комнату в особенно печальном
расположении духа. Сняла пиджак, повесила его в шкаф и, сев на свою
кровать, закрыла лицо руками. Я до её прихода нервно чиркала в
альбоме очередной карандашный портрет козла-Лирдена. Пририсовала
ему рога и бородку. Но этот гад даже с такими козлиными атрибутами
выглядел красивым. Это неимоверно бесило! Он бесил. И то, как
отбрил меня, вывернув мои обвинения, бесило ещё больше. Выставил
истеричкой. Да ещё и мнительной дурой с разыгравшейся
фантазией.