Я совершила грех, но расплата пришла за мной слишком быстро.
— Мирон, ты в курсе, что выпрашивает твоя дочь на день рождение?!
— И что же? — низким голосом осведомляется тот, и я снова не сдерживаюсь, бросая взгляд в его сторону и замечая, как вальяжно он смакует виски в своем жадном рту.
Ох уж этот рот… Самого черта, ей богу.
— Ой, мам, не начинай! — встревает Ася.
— Говори, ласточка, думаю, я смогу исполнить любой твой каприз.
Божечки, почему мне хочется, чтобы эта фраза была адресована мне? Вот что я за тупица?
Сжимаю вилку и заставляю себя проглотить хоть один кусок, чтобы отвлечься от этих глупостей, да и вообще, мне стоит как можно быстрее покинуть их семейное гнездышко. А тем более стол. Он всегда мне казался таким большим, но сейчас я задыхаюсь от нехватки кислорода, потому что все свободное пространство занимает этот мужчина.
Мирон, его зовут Мирон. Красивое имя, ему идет. Ну вот опять.
— Ну, ты сам напросился, — звонкий голос подруги помогает немного прийти в себя. — Я хочу татуировку. Рукав. Забить полн...
— Нет, — он бесцеремонно обрывает воодушевленную идеей дочь. — И это не обсуждается.
— Почему? — капризно топает ногой Ася. — Что в этом такого? Двадцать первый век, пап! Ты сам весь в татуировках!
— Моя дочь не будет пачкать свою кожу. Ты из приличной семьи, Ася. Поэтому тема закрыта.
— Но папа, что... Даже у Вари есть, и не одна!
— Ася! — шиплю на нее, буравя взглядом, но видимо выгляжу не убедительно, потому что эта зараза кажется слишком довольной.
— И что же у вас за татуировки, Варвара, — предельная серьезность в тоне Мирона заставляет меня напрячься, — и каков был мотив портить столь юную кожу?
Варвара. Кажется, будто его язык только что трахнул мое имя.
— Простите, но это личное...
— У нее бантики, — не унимается подруга, а у меня уже ладони чешутся, так хочется придушить ее. Это полный провал. Под ложечкой начинает неприятно посасывать, и я не сразу нахожу в себе силы огрызнуться, только выходит нечто похожее на жалкий писк котенка. И конечно же ни на йоту не останавливает мою подругу, которая продолжает рыть мне яму у ног своего отца.
Я даже боюсь представить, что будет, если он меня узнает, а вероятность этой катастрофы набирает обороты. Особенно когда я замечаю, как его дикие глаза прожигают мои родинки, которые я тут же прячу за волосами, перекинув хвост обратно.