Чек он передавал всё в том же здании суда. Сам Жук не пришёл и
даже не прислал никого из своих главных подручных. Страховые
выплаты по его поручению принял мелкий стряпчий, нанятый на один
день. Судебный пристав засвидетельствовал передачу чека и исчез,
точно демон.
Дамматрик стоял как оплёванный. Хорошо, что свидетелей позора
оказалось немного.
– Мне не дают покоя эти бриллианты, – подошла сзади Ильми. –
Один такой камушек помог бы мне решить вопрос с Лейсоном.
– Полагаю сейчас каждый из наших думает об авансе, – горько
усмехнулся Дамматрик. – Не надо было голосовать против сделки,
детка, тогда камушки достались бы нам. Но на счёт Жука ты
ошибаешься. Вряд ли его можно прикончить даже с помощью
бриллиантов. В Альпорте трудно найти сумасшедшего, который
согласится выступить против Лейсона.
– Можно подкупить кого-то из шайки. Можно найти убийцу на
стороне. Вариантов много.
– Только зря потратишь деньги и время.
Разговаривая они направились к выходу. Дамматрик уже подумывал,
не пригласить ли девушку на обед, как увидел отирающегося возле
здания суда давешнего парня из подвальчика. Тут только он вспомнил
об назначенной встрече, которая выпало у него из памяти из-за
известных событий. Вернее из-за расстройства, что коллеги сорвали
выгодную и интересную сделку.
– Извини, мне нужно кое-что уладить, – сказал он Ильметре.
Она пожала плечами и молча ушла. Дамматрик хотел было догнать
девушку, в конце концов лишний час ничего не решит, но к нему уже
подошёл информатор.
– Вы так и не появились, – укорил парень.
– Прошу прощения, дела…
– Ладно. Я знал, что перехвачу вас у суда. Но нам надо спешить.
Дама может покинуть гнездышко в любой момент.
– Ведите, – махнул рукой Дамматрик.
– Деньги-то у вас с собой, надеюсь?
Дамматрик кивнул.
Информатор провёл его по Шраму, почти до самой конторы, а потом
свернул на одну из боковых улочек. Там они укрылись под аркой,
ведущей во двор жилого дома. Парень указал на соседнее трехэтажное
здание.
– Меблированные комнаты Барста, – узнал Дамматрик длинный
четырехэтажный корпус с большими окнами и галерей на верхнем
этаже.
Возле подъезда стояла карета, запряжённая четвёркой серых
породистых лошадей. Экипаж был дорожным, а не той пафосной
разновидностью повозок, что предназначались для городских визитов и
церемоний. На карете не нашлось места для золоченых украшений или
гербов, зато имелись усиленные рессоры, большие колеса и мощные
фонари. Множество важей, тюков и сумок, которые таскали и
приторачивали к карете мальчишки в бордовой униформе гостиничного
хозяйства, могли означать, что путь экипажу предстоял не близкий
или что хозяева любили возить с собой привычную обстановку.