Но разумеется, компаньоны и не подумали скрываться в отрогах
Щитовых гор. У страхового товарищества теперь появилась особая
миссия, которую скрываясь в пещерах не выполнить, поэтому они
отправились по имперской дороге на запад, то есть в сторону
Биная.
Три дня отряд удирал с относительным комфортом, останавливаясь в
трактирах и на постоялых дворах, давая отдохнуть лошадям и
собственным задницам. Погоня не наседала на пятки, засад на дороге
не встретилось, всё было тихо. Везение не могло продолжаться
слишком долго. Противник, наконец, сообразил, что его надули и
предпринял более тщательные поиски беглецов. Сами они узнали об
этом в дороге, когда сработал сторожевой амулет Ривси.
Кибитка неожиданно встала, даже не свернув на обочину, а колдун
выпрыгнул из неё, словно из пещеры с чёрными шершнями. Вслед за
этим из окна высунулся Шохальц. Весь красный, он принялся кашлять и
проклинать спутника.
– Мерзкий ты коротышка! Маленький ублюдок! Вздумал уморить меня
своей вонью? Проклинаю тот день, когда судьба привела тебя на порог
моего дома! Лучше бы ты сдох в нищете и осквернял своим смрадом
уличную канаву!
Всех, кто ехал верхом, зрелище заставило рассмеяться и хохотали
они до тех пор, пока отголоски зловония не коснулись их гордых
носов. Всё дело в том, что Ривси, склонный вздремнуть при каждом
удобном случае, давно искал абсолютно надёжный сигнал тревоги. Ни
от одного из привычных звуков, используемых колдунами, вроде звона
колокольчика, крика чайки, или даже рёва длиннорукой обезьяны, он
не пробуждался наверняка. Особенно после хорошей пьянки. Поэтому
несколько лет назад Ривси догадался поработать с запахами. И
добился успеха. Когда его амулет портил воздух, проснуться мог даже
мертвец.
Так или иначе, теперь им пришлось поспешить. Проветрив повозку,
отряд припустил так, что следующие два дня двигался почти без
остановок. Они пропускали станции, города и села, чтобы погоня не
смогла расспросить очевидцев. Свежую пищу покупали только у
встречных охотников и браконьеров, а отдыхали прямо на обочине или
смотровых площадках имперской дороги, которые в осеннее время
обычно оставались пустыми.
Хотя они получили три дня форы, это вовсе не означало полную
безопасность. Южный берег представлял собой полосу земли, зажатую
между морями и Щитовыми горами. Ширина этой полосы была различной,
иногда сужаясь до нескольких миль, иногда расширяясь до целой
сотни. В условиях столь ограниченного пространства, преследователям
не требовалось особых усилий, чтобы уверено держать след.