–
Как…? – напрягся мужчина.
–
Комиссия их не проверяла, а я просто засунула эти папки подальше.
Вот и все.
–
Твою ж мать!
–
Если бы вы конкретизировали, какая именно информация вам нужна, я
бы попробовала поискать.
–
Нам нужны протоколы совещаний от декабря 1979 года. Все, что есть.
И черновики тоже.
–
Хорошо. Результат не обещаю, но посмотреть постараюсь.
–
Замечательно. Просто замечательно, что мы пришли к обоюдному
согласию. – обрадовался мужчина, – тогда работайте, а наш сотрудник
подъедет к вам… ну, скажем, дня через три.
–
А по поводу сходки в гараже и Мунтяну, – напомнила я, – извините,
но на роль агента я не подхожу: я невнимательна, легковерна, быстро
пьянею, а в состоянии алкогольного опьянения болтаю слишком много и
не по делу.
–
Но можно же не пить, – начал было серый.
–
Шутите? – рассмеялась я. – Один раз это, может, и прокатит, а потом
на гаражи просто перестанут приглашать…
Я
ехала в машине обратно и обдумывала нашу беседу.
Ну
что ж, с роли соглядатая неформальных вечеринок спрыгнуть мне вроде
как удалось. Кроме того, понятно, что за этими «встречами»
пристально наблюдают и «им» все известно. Выходит, и собираются
коллеги там не только прибухнуть и посплетничать. Нужно обязательно
сходить, посмотреть, что там, а потом сослаться на слабое
восприятие алкоголя и спрыгнуть.
А
вот по Ивану Аркадьевичу все только начинается. Отказать я им не
могу, они бы не приняли такой вариант, и я еще огребу проблем.
Жаль, гадить Карягину не хочется, поэтому надо что-то придумать. Из
всего этого главный вывод, что кандидатура Ивана Аркадьевича для
моих планов годится не очень: то с Москвы комиссия проверяет его,
то теперь эти «товарищи». Плюс появление этой грудастой Машеньки
потенциально тоже может нарушить мои планы (ночная кукушка и все
такое, судя по объему машенькиного бюста, все этим и
закончится).
Получается, что делать стопроцентную ставку
на прокачку и раскрутку Карягина мне не подходит. Рискованно.
Однако, других кандидатур у меня нету, посему придется опять тащить
все самой. Так как в большом мужском мире женщин категорически не
жалуют, значит, нужно создавать какой-то образ, который позволит
войти туда и не нажить врагов.
Что ж, буду думать.
Уже дома Римма Марковна
разворчалась:
–
И где ты так долго была, Лидия? – сварливым голосом спросила она,
плохо скрывая волнение, – ночь на дворе, а ты ходишь непонятно где,
ужин давно остыл, Иван Тимофеевич тут почти целый мешок писем
привез, кто отвечать всем этим читателям будет?!