–
Советские женщины не должны потакать мелкобуржуазным инстинктам! –
выдала идеологический совет сердитая Аллочка, недовольно и
завистливо косясь на пышный бюст Машеньки.
Я
невольно восхитилась этому диалогу – растет молодая поросль, вот
уже и зубки друг другу начинает показывать. Аккуратно прикрыв
дверь, я тихо выскользнула обратно в коридор, чтобы не мешать
девочкам общаться…
Я
шла по коридору и думала куда бы податься, слушать дрязги мелких
пигалиц в кабинете не хотелось, возвращаться к Лактюшкиной – тем
более, с Тоней мы больше не дружим, у Зои Смирновой – Швабра. К
Егорову и Мунтяну лучше пока не ходить. В столовку – еще
рано.
И
тут меня окликнули:
–
Лида! Горшкова! Тебе звонят!
Сердце тревожно ёкнуло – неужто Горшков решил
опять новые претензии выкатить? Вроде больше никому я особо не
нужна. Как бы там ни было, я пошла на проходную к
телефону.
В
трубке послышался взволнованный голос. Женский:
–
Лидия Степановна? Здравствуйте! Меня зовут Юлия Валеева. Я жена
Василия Павловича Валеева, отца Светы Горшковой.
–
Здравствуйте, Юлия. Слушаю вас, – ответила я, а на душе заскребли
кошки.
–
Лидия Степановна, нам очень нужно встретиться и поговорить, –
хриплым, прерывающимся от волнения голосом сказала Светина мачеха.
– Когда вы сможете? Чем скорее, тем лучше.
Договорившись о встрече на завтра в обеденный
перерыв, я положила трубку.
Интересно, что же ей от меня надо?
Я
опаздывала.
Пряный душный вечер неторопливо вступал в
свои права, небрежно набросил пушистые тени на город, словно
соболиное манто на точеные плечи красавицы. Духмяно пахло сладкими
ночными цветами и жареной рыбкой из моего кулька – после работы я
успела заскочить домой переодеться в спортивный костюм Горшкова, и
заодно прихватила с собой пару бутылок пива и особым образом
пожаренную рыбку (Римма Марковна была категорически озадачена и
успела смастерить невероятно вкусную хрустящую рыбку в сырном кляре
с пикантными травами и солью, – под пиво самое оно).
Поэтому я и опаздывала – пришлось дождаться,
пока Римма Марковна все дожарит. А рыбы-то было много.
Набережная нашего города только носит столь
громкое название. На самом деле это всего лишь кусок
забетонированной территории у болота в окружении жухлых кустиков
осоки, там и сям торчащих из глинистой растрескавшейся почвы, а
дальше хаотично – гаражи, гаражи, ангары, какие-то сараи, и опять
ангары, и еще гаражи. Причем все как-то сумбурно, вперемешку, но
тем не менее несет некий романтический флёр, в стиле диккенсовских
трущоб, это придает набережной дополнительное лихое очарование и
пользуется бешенной популярностью у хулиганистой
молодежи.