Получается, что интерес к персоне Лиды
Горшковой решили проявить безопасники. Самое страшное, что они
могут мне инкриминировать, это то, что я попаданка. Но об этом не
знает никто. Таким образом, Лидочка им нужна за какие-то ее прошлые
грехи. А что могла натворить глуповатая конторская служащая депо?
Ничего особенного. Если не считать странной выходки на свадьбе
сестры и непонятной ситуации с психушкой, о которой как-то
упоминала Элеонора Рудольфовна, то больше ни в чем Лида замешана
вроде, как и не была. Посему выходит, это скорее всего делишки ее
супруга Валерия Горшкова и «обожаемой» свекрови заинтересовали этих
людей. Хотя посмотрим.
Чтобы не тратить время и нервы зря, я чуток
поёрзала, устроилась поудобнее и даже слегка прикемарила, право за
день измоталась конкретно. Снился мне какой-то хороший сон, потому
что я вроде как даже смеялась. Очнулась от того, что машина
остановилась.
–
Выходите, – буркнул угрюмый мужик и открыл дверку.
Я
послушно вышла.
Мы
оказались где-то в пригороде или даже в деревне, во дворе частного
двухэтажного дома за высоченным глухим забором: ветерок вяло
шевелил ветви дубов и грабов, донося запахи прелого леса, птички
пели со всей дури, где-то вдалеке лаяли собаки и слышалось мычание
коровы.
Пасторальная благодать, в общем.
Мы
проследовали в дом. Из-под приоткрытой двери комнаты слева тихо
струилась шубертовская AveMaria в исполнении
Робертино Лоретти.
Тонко пахло свежемолотой арабикой и ванильной
сдобой.
Мы
вошли в другую дверь, и я оказалась в маленькой комнате. Из
обстановки там был только низенький мягкий диванчик с кучей
подушечек, думочек и валиков, круглый столик и высокая, неудобная
даже с виду, табуретка на винтовой ножке.
–
Садитесь, – мужчина махнул рукой, дверь хлопнула, и я осталась
одна.
Чуть подумав, умостилась на табуретку. Через
окно были видны только ветки граба, которые ветер периодически
колыхал туда-сюда и кусочек неба в рваных облаках.
Смотреть на это мне быстро надоело, и я
задумалась.
Не
знаю, сколько я так просидела, уже и спина затекла, и коленки, но
садиться на диванчик не хотелось. Интуитивно. Так и сидела с
деревянной спиной и ноющими коленками.
Наконец, дверь скрипнула, и в комнату вошел
ничем не примечательный мужчина в темно-сером костюме, не худой и
не толстый, среднего роста, с бесстрастным лицом, на котором
выделялись небольшие колючие глазки.