— И чем ты занимаешься? — Неугомонный ветер вновь холодит кожу, но я стараюсь не обращать на это внимания.
— Летом помогаю отцу. У родителей свой мини-отель. С октября там много постояльцев, и работы немало. А зимой — по дому, да и деду с его овцами помощь всегда нужна. А ты планируешь в колледж?
— Да, безусловно, — киваю, съёживаясь от зимней прохлады. — Рон и Марта твои родители?
— Мои и Тео, верно. Мой отец — старший брат твоего, ты не знала? Тео, кстати, тоже хочет продолжить учёбу в Буэнос-Айресе. С детства мечтает стать врачом. У него по всем предметам десять баллов, представляешь?
— Далеко ещё? — Я не горю желанием восхищаться успехами малознакомого парня . Обхватив себя руками, плетусь следом за Микой и с каждым новым дыханием местной зимы сожалею, что отказалась от куртки.
Узкий тротуар бесконечно тянется мимо безобразных построек, с трудом напоминающих жилые дома. Старые, разношерстные, позабывшие, что такое ремонт, своим внешним видом они окончательно угнетают. Это не город, а средоточие разрухи и упадка!
— Уже пришли, — запыхаясь, произносит Мика, а затем останавливается возле небольшого двухэтажного ангара, на крыше которого красуется старый ржавый кузов от «Шевроле» и покосившаяся вывеска «Автомастерская».
— Дани, ты здесь? — кричит девчонка, едва приоткрыв широкую металлическую дверь, немного ржавую по самому низу. — Дани?
— Мика, ты? — доносится из глубины помещения глубокий приятный голос. — Проходи, сейчас спущусь.
Дверь ангара со скрипом отъезжает в сторону, открывая обзор на весьма грязную и хламную мастерскую. Вдоль облупившихся стен навалены старые шины и огромные непонятные детали, по центру красуется яма, над которой в подвешенном состоянии болтается неказистый автомобиль — наверно, ровесник моего деда. Повсюду раскиданы инструменты, да и вообще весьма грязно. Но больше всего удручает запах вонючей резины с примесью бензина.
В своих светлых брючках из последней коллекции и перламутровых балетках я смотрюсь предельно нелепо среди всего этого беспорядка. В носу щиплет от едкой вони и непрошеных слёз: я уже никуда не хочу ехать на этой перепачканной колымаге с наверняка насквозь пропахшим бензином парнишкой.
— Мика, я был уверен, что ты в Росоне. Планы поменялись?
Оборачиваюсь на приятный тембр голоса, но вижу только широкую спину темноволосого парня, обнимающего Мику.