— Вот мы и встретились, куколка! — обманчиво ласковым голосом тянет Сальваторе, а затем небрежно толкает меня вперёд, в эпицентр черноты, и закрывает на ключ дверь.
Учебники с грохотом валятся из рук, пока сама я приземляюсь на холодный пол. Быстро вскакиваю и иду на пропитанный злобой голос, но практически сразу же носом упираюсь в закрытую дверь.
— Какого чёрта?! — ору навзрыд, не понимая, что происходит. — Немедленно открой! Выпусти меня!
— Шуми сколько влезет, но, кроме крыс, притаившихся в темных углах подвала, тебя никто не услышит!
— Будь ты проклят, Сальваторе! — Кулаки горят от бессмысленных ударов в дверь, а желудок сводит от ужаса.
— Даю тебе сутки, чтобы поумнеть! — веселится снаружи мерзавец. — Надеюсь, ты хорошо запомнишь урок!
А дальше —тишина и пожирающая своим зловонием тьма.
— Толедо, ты здесь? — Барабаню по холодному металлу ворот автомастерской, а затем боком пытаюсь открыть ржавую дверь, дабы не запачкать её собственной кровью. Скрежет накаляет и без того издёрганные за день нервы. Я устал, вымотан, словно меня избили.
— Толедо! — ору ещё громче; от моего крика хлипкие стены мастерской сотрясаются, и я, обессилев, приземляюсь на гору покрышек в углу. — Где ты там, брат? Ты мне нужен!
Чувствуя жжение в ободранных ладонях, бросаю на них беглый взгляд, а затем сплёвываю скопившуюся во рту кровь.
— Какого чёрта, Вик?! — вместо приветствия обрушивает на меня свой гнев Дани. — Мика же просила тебя не драться!
— Мика! Мика! — Если бы только Толедо знал: я уже сто раз пожалел, что ввязался в эту аферу. — Мики здесь нет, брат!
— Да какая разница?! Ты ей обещал!
— Обещал, — соглашаюсь с другом: он прав, чёрт возьми! — Но что поделать, если Санчес так и не научился проигрывать?
— Скорее ты, Вик, не научился молчать! — выплёвывает Дани и достаёт с полки над моей головой импровизированную аптечку. — Что на этот раз?
— Ничего нового, — шиплю, когда ободранную кожу обжигает спиртовая салфетка.
— Вик!
— Говорю же, ничего нового! Да полегче, брат! — Смахиваю руку Дани, когда жжение становится нестерпимым.
— У тебя бровь рассечена. — Толедо не обращает на меня внимания и вновь начинает обрабатывать ссадины. — Да и нос. Зубы хоть на месте?
— Вроде, да.
— Кого на этот раз увёз урод?
— Кьяру.
— Кьяру? Не помню её.
— Девчонка Хуго. Идиот будто первый день в команде! Да не важно!