А он и не ходит, а переваливается, подобно гусю.
Морда красная, нос – картошкой. Губы не видно из-за густой рыжей
поросли. Неопрятный и внешне похож на злого персонажа –
Карабаса-Барабаса.
И ещё вижу одного мужика – он крепкий и низкорослый, разделывает
мясо.
Получается, вместе с поварятами, шеф-поваром и мясником на кухне
работает семь человек.
Около отдельной печи, где уже жарятся несчастные белки и ежи,
суетятся двое поварят.
За столом работает пекарь, здесь же, рядом с ним машет топором
мясник, гремит тарелками мальчик-посудомойщик, красными от холодной
воды руками намывая посуду.
Ещё один слуга неустанно таскает дрова — для замковой кухни их
нужно очень много.
Ни фартуков, ни колпаков, ни-че-го.
Да здравствует дизентерия и прочая гадость!
Так дело не пойдёт, дорогие мои служащие. Я грязи в своём доме
не потерплю.
На меня сначала никто внимания не обращает. Не успеваю
поздороваться с поварами и вежливо поинтересоваться, как обстоят
дела, как кое-что ужасное происходит.
В шоке вижу, как шеф-повар, ни с того ни с сего, выхватывает
из-за пояса хлыст и начинает в то же мгновение пороть
двадцатилетнего пацана-пекаря по спине!
Удар!
— А-а-а-ай! — кричит парень.
Хлыст рассекает спёртый воздух и жалит парня снова! Звук выходит
страшный – стреляющий.
Тот вскрикивает от боли громче и выгибается дугой. Несколько
капель крови попадают на тесто и белые от муки руки парня.
Все, кто находится на кухне, вдруг вжимают головы в плечи, и
желают казаться маленькими и незаметными.
Трусы!
Бородач орёт басом, брызгая слюной:
— Ах ты, падаль! Снова хлеб по своим рецептикам месишь! Я тебя
предупреждал! Инмарий мне свидетель, у меня терпение лопнуло!
— ЧТО. ТУТ. ПРОИСХОДИТ?!
Ого! Не думала, что в таком хрупком и изящном теле, скрывается
мощный и сильный голос. Как любят говорить профессиональные певцы и
музыканты – мясистый и глубокий.
У меня от гнева, словно дыхание дополнительное открылось, чтобы
мой вопрос услышали за лесами, за горами. А уж на этой загаженной и
антисанитарной кухне уж и подавно.
Вдруг все замирают, и образуется звенящая тишина. Лишь слышно
как шипят угли, и гудит в очаге жадный огонь.
— Госпожа графиня?.. — басит шеф-повар.
Нет, блин! Императрица всея Руси, болван!
— Не похожа? — задаю вопрос ледяным тоном, от которого у самой
мороз по коже. — Отвечай, пёс плешивый!