— Будешь кидать без разогрева, — зло
проворчал Фрэнк.
— Как скажешь, — согласился я.
Метатель замахнулся и отправил нож в
полёт. Лезвие чёрной молнией разрезало воздух и впилось в
мишень.
— Пятьдесят… — ахнул японец.
Губы Фрэнка растянулись в
улыбке.
— Сегодня я заработаю много талонов,
— хохотнул он.
— Шестьдесят! — снова раздалось в
толпе.
— Шестьдесят! — теперь уже тихо
прошептал я.
Старый дьявол хорошо прокачал навык,
собрал сто семьдесят очков из ста восьмидесяти.
— Сдашься сразу? — с наигранным
дружелюбием спросил он.
Я смерил его взглядом, поигрывая
скулами.
Отхожу к линии пяти метров – сейчас
придётся выдать максимум в текущем положении. Выравниваю дыхание,
расставляю ноги, приводя тело в нужное положение.
Замах, бросок – и нож смачно входит
в край двадцатки, кольцо утроения.
Толпа резко взорвалась криками.
— А-ха-ха-ха, — безумно засмеялся
японец. — Я верил, да…
Я поднёс палец к губам, призывая к
тишине.
Новое движение, бросок. Нож
втыкается рядом с первым, умножая очки на три, итого – сто двадцать
баллов.
Вот тут уже никто не кричит, все
замолчали, чтобы не разрушить атмосферу.
— Сдашься? — провоцирую Фрэнка.
— Чёрта с два, парень, кидай
зубочистку…
— У тебя, помнится, есть ещё броски
с пятнадцати метров. Готов пересмотреть наше пари?
— Что ты предлагаешь? — спросил
метатель.
Все вокруг внимательно слушали, и
наши голоса громко звучали в относительной тишине.
— Если я попадаю и выигрываю по
очкам, ты будешь должен ещё один бюстгальтер и нож. Не ври, что их
нет.
— Зачем мне это? Если я проиграю, то
при такой сделке я проиграю больше, а выиграю ту же самую сумму, —
усмехнулся он. — Или тебе есть что поставить?
— Ставлю на услугу. Я выполню одну
твою просьбу.
— Что ты можешь? Ты только что
появился, мясо, да и только! — сплюнул Фрэнк.
— Не думал, что ты такой трусливый,
а вроде бы азартный человек… — я поцокал языком.
Проигнорировать подколку заведённый
разводила не мог. Он решил действовать, но поставить такое условие,
на которое я не соглашусь.
— Помоги мне бог, — сложил ладони
он. — Но если ты проиграешь, ты убьёшь себя. Идёт?
Толпа забурлила, но моментально
умолкла.
— Идёт, — я пожал руку Фрэнку при
пятидесяти свидетелях.
Отойдя на пятнадцать метров, я
развернулся и, почти не глядя, метнул нож.
Лезвие впилось ровно в двадцатку,
умножая её на три.