Видимо, подобная речь должна меня
покорить, но не сегодня.
— Нет, не понимаю, — ледяное
спокойствие в моём голосе слегка охладило начинающего повелителя
Америки. — Я больше не работаю на мафию, возьму перерыв.
Мои слова шокировали Олега, он
секунд десять просто смотрел на меня, а потом рассмеялся.
— Что же ты тогда будешь делать,
друг мой? — его акцент и упор на нашу мнимую дружбу начинали
раздражать.
Я точно знал, что не все русские так
выражаются. По крайней мере, его отец не был таким, я искренне
уважал старика, мы были близки. Но его не стало, и пора заканчивать
карьеру. На исходе он будто чувствовал, что смерть близко, и
говорил: “Женя, подумай о старости в окружении своих близких. Если
ничего не изменишь, ты закончишь в могиле… Богат не тот, у кого
много, а тот, кому достаточно”.
Он всегда называл меня Женей, не
забыв свои корни даже в другой стране, возглавляя крупнейший клан
мафии в центральной Америке.
Я искренне полагал, что Вертинский
желает мне добра, и прислушался к его совету. С мафией пора
завязывать, у меня есть ещё куча работы. Буду играть в теннис,
куплю домик и машину без крыши, заведу кота.
— Ты хорошо подумал? — прищурившись,
спросил Олег.
— Да, мне больше нечего сказать.
Встреча закончилась, и я, оставив
недовольного Олега в одиночестве, вышел на улицу, где меня ждал
Калум.
В квартире было пусто, она сияла
чистотой и пахла ароматизаторами. Домоправительница постаралась на
славу.
Лизбет ждала меня уже сегодня, а
значит, пора собираться.
Натягиваю кеды и джинсы с футболкой
вместо привычного костюма и спускаюсь на подземный паркинг.
Путь домой занял около часа, и,
учитывая пробки, это даже отлично.
Машину оставил на обочине, не став
парковать рядом с гаражом. Большой двухэтажный дом выглядел уютно.
Я не мог выбросить его из головы, как бы ни старался.
— Кто у нас тут приехал!
Пока меня одолевал ступор перед
входом, дверь распахнулась и в мою сторону помчалась босоногая
девушка. Чуть ниже моего плеча, чёрные вьющиеся волосы, приятное
лицо и большие глаза.
— Привет, рад тебя видеть, — только
и успеваю сказать до того, как сестра крепко меня обнимает. —
Задушишь ведь, я не такой крепкий, как папа или Майк.
Лизбет отстраняется, держа меня за
плечи.
— А ты и не выглядишь хлипко. Если
бы я не знала, кем ты работаешь, подумала бы, что спортсмен.