Я с наслаждением бросила линзу на жёсткую койку, залезла на неё
ногами и принялась давить её подошвой грубых ботинок, которые нам
выдали к робе.
Остальной народ, воодушевлённый нашим примером, принялся
вытаскивать свои линзы. Получилось, к слову, не у всех, но
большинство справилось. Остальные со стоном опустились на свои
койки и больше попыток освободиться не предпринимали, но то были
считанные единицы – одна из сестёр, которая менее темпераментная и
испанка.
А потом это самое большинство принялось активно спасаться.
Кто-то пытался взломать входную дверь, кто-то, наоборот, двинулся в
санузел и пытался найти варианты выхода там (через канализационную
дырку что ли?), кто-то просто вцепился в решётки стен и принялся
трясти их, подвывая нечто дикое.
Я тоже не отставала от остальных, только пыталась прощупать
потолок на предмет вентиляционных отверстий. Разумеется, ничего
такого не нашла, оно и понятно, учитывая, что вся клетка, где нас
держат, и без того имеет прекрасную вентиляцию. Настолько
качественную, что я постоянно мёрзну.
Правда, сейчас мне в кои-то веки было очень даже тепло, более
того – жарко! А дури, дури-то сколько накопилось за всё это время,
что нас искусственно сдерживали! Вы думаете, как я проверяла
потолок? Я цеплялась за решётку (мелкоячеистую, что ни капли
нелегко!) руками и ногами (ботинки скинула, ибо мешали) и как
обезьяна облазила каждый метр потолка. Видимо, сказалась моя любовь
к скалодрому…
Как иначе объяснить мои хаотичные телодвижения – я не знаю.
Не помню, в какой момент у меня закружилась голова, пальцы
ослабли, и я начала падать. Боли не почувствовала, потому что к
моменту соприкосновения тела с полом попросту отключилась. Похоже,
таракашки поняли, что просчитались с последствиями и как-то на нас
воздействовали. Как именно? Пёс их знает, учитывая, что от линз мы
избавились. Скорее всего, снотворный газ пустили, который мы в пылу
беснования не заметили.
М-да, прокачать-то нас прокачали, расширили нам сознания до
того, что мы стали понимать любой язык нашей Земли, только ума от
этого не прибавилось. Надо было стратегию обсудить, дождаться,
когда в следующий раз нам еду принесут, тогда и действовать. А мы
вели себя, как дикие бандерлоги, у которых одна извилина, и та не в
головном мозге.
Такого содержания мысли метались в моей гудящей голове, когда я
постепенно приходила в себя.