Зеленокожий тут же ринулся куда-то, а командор, как ни странно,
снова обратился ко мне:
— Сколько вас всего было?
— Десять человек. — Посильнее закуталась в этот странный
фольговый плед, а ещё постаралась наклонить голову так, чтобы
правую сторону лица было меньше видно.
С одной стороны, жаль, что волосы не распущены, ими можно было
бы прикрыться, с другой, коса их спасала от дикого запутывания. Ибо
растут они гораздо ниже талии, густые и слегка вьющиеся – это в
маму. Тёмные, сильные, гордость любой девушки. Вот только не
расплетала я эту гордость давно и не расчёсывала, ведь расчёски-то
с собой не прихватила. Да и штаны забрали, а там в кармане лежала
пара заколок, носовой платок и зажигалка.
Не для того, о чём можно подумать, а на всякий случай – вдруг
костёр нужно развести, а под рукой ничего нет. В лагере такое
сплошь и рядом, ведь он палаточный. С особым флёром.
— Я так понимаю, чип управления тебе ещё не успели поставить,
раз смогла бежать?
Я тут же забыла о том, что вообще-то пытаюсь скрыть свою
гематому, и вскинула на него взгляд.
— Обычно их ставят сюда, — он указал на висок, а я вспомнила,
что очнулась очень вовремя – мне пытались сделать трепанацию
черепа, или что-то в этом роде. — Иногда в затылочную область, но
это обычно для программистов и иже с ними, чтобы те полностью могли
погрузиться в вирт.
— Я успела вовремя сбежать. — Передёрнула плечами. — Как раз от
этой процедуры.
— Космос хранит тебя, — выдал он неожиданно… мягко?
Нет, слово мягко ему не очень подходит. Скорее тепло. И это было
очень неожиданно, ведь до этого он общался со мной пусть не так
сурово, как с другими, но довольно сдержанно.
Я пытливо взглянула на мужчину, поймала его взор и буквально
ухнула в него. Он манил, завораживал, заставлял думать о том, о
чём, наверное, лучше мне не думать. Например, какой он вживую? Чем
пахнет? Каковы на вкус его губы?..
— Разрешите доложить, адмирал! — раздался сзади чей-то голос,
возвращая меня к реальности.
О, так это целый адмирал? С ума сойти! Он, кстати, снова стал
предельно суровым и, скупо кивнув, коротко бросил:
— Разрешаю.
Я же украдкой вздохнула. Нет, умом я понимала, что так лучше, не
стоит увлекаться. Это, скорее всего, какой-то психологический
синдром спасённого или что-то в этом роде. Правда, спас меня вовсе
не командор, точнее адмирал, а штурмовик, но…