О, космическая дыра! Я так понимаю, что всё, моя спокойная,
размеренная жизнь закончилась, да?
— Не бойся, я сейчас выясню, что случилось, — проговорил мне на
ухо адмирал, вызывая толпу мурашек.
После он спокойно и в то же время властно приказал отставить
панику, связался по своей военной связи с местным отделом
безопасности и некоторое время молчал. Слушал. Иногда задавал
короткие, рубленые вопросы. Потом снова молчал, причём так
многозначительно, я еле сдержалась, чтобы не вцепиться ему в мундир
и не встряхнуть. Молчит он тут, понимаете ли, размышляет. А мы
ждём, между прочим!
Дождались.
Адмирал, наконец, отмер и огорошил нас такими новостями, что я
даже и не знала: смеяться мне, плакать или всё-таки шагнуть к нему,
уткнуться в мундир и подышать дивным ароматом сосны, чуть
припорошенным полынью. Как бы странно это ни выглядело со стороны.
Как бы я ни рисковала при этом себя выдать, ведь он же частично
альвианец…
Я выбрала третий вариант, несмотря ни на что. Это было на уровне
глубинного инстинкта. Что-то, что не поддавалось ни логике, ни
здравому осмыслению. Просто тяга и понимание, что так будет...
правильно?
Арнад Томмон, адмирал космофлота Федерации миров
галактики Млечного пути
Тыршванкской лихорадкой я ещё не болел, но наслышан изрядно. С
разной дрянью приходилось сталкиваться по долгу службы:
смертельными вирусами, паразитами, запрещёнными видами оружия и
прочее, и прочее. Как видите, до сих пор жив и почти здоров. И
сейчас всё будет хорошо, учитывая, что с нами Морф, но у меня
возник закономерный вопрос: какого хрогса нам отрубили
энергоподачу?
Поясню: это не авария на станции, не замыкание, а реальное
отрубание проводки, запитывающей блок, который занимает таверна.
Лазерным оружием. То есть злонамеренная диверсия, из которой
напрашивается логичный вывод: на станции незаконные элементы,
которых нужно обезвредить и допросить в самое ближайшее время. И
самым главным вопросом к ним будет: какие цели они преследовали, и
кто ещё замешан в этом дерьме. Чует моя задница (раз уж глаза
работают на 30%), что «наш» больной – подстава.
Ловлей преступных элементов, разумеется, уже занимается служба
безопасности станции, с которой я связался по коммуникатору. Мой
личный код имеет высшую степень доступа, поэтому информировать меня
обязаны представители любой юрисдикции.