— Доброй ночи, Станислав, — ответил
тот, провожая меня какой-то хитрой улыбкой.
***
На следующий день завтрак проходил
уныло и почти без разговоров. Я несколько раз ловил на себе взгляд
отца и под конец трапезы он, наконец, решил сказать хоть
что-то:
— Станислав, жду тебя после завтрака
в своём кабинете, нужно поговорить, — произнёс он, отпивая
ароматный чай.
— Хорошо, папа, — непринуждённо
ответил я и покосился на Влада.
Брат хмурился и молчал, наверное, он
очень надеялся, что отец всё-таки «вправит» мне мозги, но я видел в
глазах князя Орлова что-то еле уловимое.
Я выспался, и сейчас рассудок уже
хотя бы не рвало пополам от осознания двух вполне реальных жизней.
Теперь можно было строить более детальные планы и обратить внимание
на мелочи, которые я мог упустить, хотя среди всего случившегося
это даже простительно.
Перед тем как отец принял меня в
кабинете, пришлось минут пятнадцать потоптаться рядом с дверью, за
которой решительно ничего не было слышно. Когда я зевнул от скуки и
дремотной атмосферы коридора на втором этаже, дверь еле слышно
скрипнула.
— Проходи, — отец коротко кивнул
мне.
Пришлось остановиться рядом с
письменным столом и ждать дозволения сесть, хотя меня так и
порывало неистово нарушать семейные законы.
— Присаживайся, — отец уже подошёл к
столу и отодвинул своё кресло.
Я всматривался в лицо отца.
Казалось, будто он хотел бы мне что-то рассказать, но никак не
может. Даже строгость пропала, я видел в проявившихся в уголках
глаз морщинках скорее небольшую растерянность. И это у него-то?
Князь Орлов всегда знал, как
поступить, принимал порой жёсткие, но справедливые решения, никогда
не поддавался слишком сильным эмоциям и не пускался в пустой трёп с
воспоминаниями.
Яр был прав — мы даже никогда не
обсуждали его конфликт с императором и что там произошло на самом
деле, а уж моё младенчество и подавно. Знает ли он, что я не его
сын? Знает или нет?
Даже не заметив за собой, я немного
наклонил голову — привычка Сигмы, а не Стаса, и рассматривал
малейшие изменения в выражении лица отца, но пока что не мог ничего
понять. Он всегда был таким.
Прежде чем отец заговорил, прошло
ещё несколько томительных минут. Он работал с документами на столе,
а может, только и делал вид, что работал.
— Мы поговорили с Ярославом, — он,
наконец, поднял на меня взгляд.